Государственное управление. Обеспечение эффективности системы государственного управления сибирью в первой половине XIX в

1) ведущая роль государства в управлении и освоении региона

2) Приоритет исполнительной власти (военно-административная форма управления)

3) Многообразие форм управления, но не было никаких национальных принципов организации управления

4) Отсутствие организованного дворянства и посадского самоуправления

5) Упрощенность аппарата, компактное устройство

6) Внутри действовало обычно право

7) Наличие областей особого управления – горных областей и протектората, что было связано с пограничным положением, социальной и сословной спецификой региона, пограничным положением

8) Основная форма землевладения – монастырское землевладение

9) Высшие сибирские сановники обладали и ВП полномочиями (особенно в плане таможенного контроля и дип. отношений с соседними государствами)

основная тенденция - централицазия управления

В Сибири рано сложилось областное деление (разряды), которые в известном смысле предварили губернское управление 18 века. Царское правительство уже с конца 16 века стремилось создать непосредственно в Сибири административный центр. С постройкой в 1587г. Тобольска роль такого центра была отведена ему.

Сибирский уезд делился на русские "присудки" (слобода или острог с прилегающими деревянными починками) и на ясачные волости.

В управлении ясачными волостями администрация опиралась на знатных людей. Во внутренние дела ясачных волостей царские власти не вмешивались. Местную знать, власти старались привлечь на свою сторону, предоставляли ей различные привилегии.

В Сибири было широко развито подношение "в почесть", причем воеводы легко переходили грань между "почестью" и неприкрытым грабежом.

В 1822 году был введен в действие "Устав об управлении инородцев Сибири" он делил сибирские народности на три группы, в зависимости от их социального развития: кочевые, бродячие и оседлые. За кочевыми народностями закреплялись те земли, на которых они кочевали. Аборигенам разрешалось отдавать детей в правительственные учебные заведения, открывать свои учебные заведения. В отношении религии Устав стоял на позициях полной веротерпимости. Стремясь ослабить опеку со стороны государственных чиновников Устав предусматривал создание у кочевников родовых управ и Степных дум. Должностные лица избирались на общих собраниях родовичей. Знать в своих правах была в значительной мере уравнена со своими сородичами. Допускалось и наследственное начало в родоплеменном управлении, но только там, где оно существовало раньше.

В конце 19 века начале 20 века была проведена административная реформа по управлению коренными жителями Сибири. Степные думы, инородные управы заменялись органами волостного управления, устроенными по русскому типу. Это говорило об упадке родовых отношений в жизни народов Сибири.

37. Формирование границы с Китаем

За 100 лет русские землепроходцы преодолели огромные пространства Сибири и к середине 17 в. подошли к северным границам великой державы - Китая. Казачьи отряды вышли к Тихому океану и установили контроль над Амуром и его притоками. Присоединение Сибири проходило мирно, что способствовало столь быстрому продвижению. 1618-1619 – экспедиция Петлина в Китай (для установления дипотношений). Освоение Дальнего Востока Хабаровским: разбил отряд, посланный маньчжурской династией. В это же время в Китай направлена дип. миссия во главе с Бойковым (миссия провалилась, первый прецедент территориального спора.)

Столкновения с маньчжурами грозили перерасти в вооруженный конфликт. Русские, находящиеся слишком далеко от метрополии, не могли воевать на данном этапе, и был подписан Нерчинский договор 1689 г. Он установил границу по реке Аргунь (приток Амура), Россия уступала Цинской империи почти все земли по верхнему Амуру и ликвидировала там русские поселения. Граница, по сути, не было демаркирована, сложности возникли и из-за путаницы в географических понятиях, трудностях перевода, договор получился юридически несовершенным. Территория к востоку от Аргуни осталась неразграниченной.

1727 год – Буринский договор – устанавливал более точные границы по линиям селений, естественных границ. 1727 год – Кяхтинский договор – скорее торговый, разграничил границы по Саянам, китайцы хотели пересмотреть Амур в свою пользу, русские послы сослались на отсутствие полномочий, и этот вопрос остался неопределенным, тем более что регион осваивался мало. При губернаторе Муравьеве – попытки детально обследовать регион. Крымская война продемонстрировала недостаточность укреплений и коммуникаций России на Дальнем Востоке. Осложнение обстановки в Китае, угроза европейского проникновения вынудили правительства Китая и России официально разграничить регион - Айгунский договор (1858) - граница по Амуру, до реки Уссури к Китаю, южнее - в общем владении. Договор также разрешал торговлю между местным населением и оставлял неразграниченными территории от Уссури до Тихого океана. Тяньцзиньский трактат того же года расширял политические и торговые права России в Китае, предусматривал определить не установленную до этого времени часть границы между Россией и Китаем. 1860 год – Пекинский договор – подтверждал Айгунский договор и присоединял к России Уссурийский край. Была проведена подробная демаркация границы, заодно определилась окончательная граница с Кореей. Российское правительство разрешило остаться на месте китайцам и заниматься им своей деятельностью. 1881 – Договор об Илийском крае – передавал Илийский край империи Цин, завершил демаркацию российско-цинской границы, соответствующей российско-китайской в её современном виде. Окончательные уточнения и изменения произошли в 1911 году – Цицикарский договор. Речные о-ва не определены. Монголия получила независимость и входила в сферу влияния России. Тува - под российским протекторатом, однако юридически статус Тувы не определялся.

Губернское управление и суд подверглись реорганизации в результате второй реформы Петра I (1719-27). В Сиби­ри эта реформа связана с новым административно-территориальным делением и назначением 29 мая 1719 сибирским губернатором князя А.М. Черкасского . В соответствии со «штатом Сибирской губернии» (1724) ее возглавляло губернское правление в со­ставе губернатора (ранг - генерал-лейтенант), вице-губернатора (генерал-майор), коменданта (бригадир), плац-майора. Главами администрации в Енисейской и Иркутской про­винциях были воеводы . Под их надзором действовали специализированные органы управления: камерир - заведующий сборами податей и казенным имуществом; рентмейстер - казначей, ответственный за казну; провиантмейстер - заведующий натуральными сборами. В Тобольской, Енисейской и Иркутской провинциях учреждались рентмейстерские и камерирские конторы, а в Тобольской камерир. конторе «обретались... сборами все Сибирской губернии 18 городов да 8 дистриктов». В уездах оставались воеводы при введении новой должности земских комиссаров, которым передавалась вся административно-полицейская власть в дистриктах . Все лица в губернском управлении должны были исполнять должностную инструкцию, имевшую силу российского закона.

Техническим аппаратом, обеспечивавшим деятельность всех должностных лиц, стали канцелярии. Ими на губернском и провинциальном уровне руководили секретари (дьяки), на уездном - кан­целяристы (подьячие «с приписью», старые подьячие). Делопроизводство осуществляли канцеляристы, подканце­ляристы, копиисты (большинство из них в 1720-х гг. именовались по-старому - подьячие). При канцеляриях имелись также сторожа, рассыльщики и др.

Помимо административных и фискальных органов в Сибири создава­лись и специализированные - по управлению горными делами во главе с -коллегией.

В соответствии с замыслом реформы суд отделялся от адми­нистрации. На губернском и провинциальном уровнях в Сибири было создано 2 надворных суда - Тобольский (1720) и Енисей­ский (1722). Подобно Юстиц-коллегии, они создавались на коллегиальных началах, присутствие составляли президент, вице-президент и несколько асессоров; при них действовали кан­целярии во главе с секретарями. Низшей инстанцией государственных судов в Сибири стали единоличные трибуналы «городовых» («земских») судей (с 1722 - судебных комиссаров).

Провинциальная реформа и подушная перепись привели к радикальными изменениям в сословном самоуправлении. В обеспе­чении этих крупных мероприятий в Сибири большую роль сыграл чрезвычайный орган управления - переписная канцеля­рия полковника князя И.В. Солнцева-Засекина, подчиненная непосредственно Петру I и Сенату. «Свидетельство душ» в Сибирской губернии фактически стало новой все­общей переписью, при которой переписная канцелярия занималась решением проблемы сословной принадлежности в сибирском обществе.

В 1722-23 Солнцев-Засекин положил в подушный оклад всех служилых людей «по прибору», записав их в посад или в государственные крестьяне. Но вследствие протестов сибирских губернаторов, доказывавших необходимость сохра­нения сословия служилых людей в Сибири с их ратной службой и административно-полицейскими обязанностями, Сенат утвердил «штаты» необходимых для Сибирской губернских служилых людей, которые освобождались «до указу» от подушной подати. Эта сословно-податная реформа привела к укреплению военной иерархии, отмиранию элементов «войскового» самоуправления, резкому снижению роли казачества в общественно-политической жизни Сибири.

В эти же годы изменилось городское управление и самоуправление, а также управление крестьянством.

При проведении I ревизии были предприняты попытки изменить правовой статус сибирских «иноземцев». В 1720-21 А.М. Черкасский предлагал заменить для «новокрещеных» аборигенов ясак подушной податью, но против этого выступил митрополит Феодор. Архиерея поддержал Петр I, и сибирских аборигенов в подушный оклад определять было не велено. Такой правовой статус ясач­ных «иноземцев» означал и сохранение в их «землицах» и «волостях» прежней системы управления. Это отразилось и на компетенции государственных судов в отношении аборигенского населе­ния, которое традиционно судили свои князцы и старшины на основании обычного права. В 1727 губернатор и президент надворного суда М.В. Долгоруков писал в Сенат, что «в городах Березове и Пелыме судебным комиссарам быть не надлежит для того, что в тех городах обретаются одни ясачные иноверцы».

Губернское управление и суд в Сибири реорганизованы в ходе контрреформ второй половины 1720-х гг. В результате проведения контрреформ (1727-28) в Сибири, как и во всей России, установилось трехзвенное административно-территориальное деление, впервые строго централизованное. Основной стала губерния. В нее входили провинции , которые делились на уезды. В провинциях и городах была восстановлена единоличная власть воевод, подчиненных губернаторам. В состав Сибирской губернии входили Тобольская, Енисейская и Иркутская провинции. В Иркутскую провинцию был назначен вице-губернатор, который подчинялся только Сибирскому приказу .

В 1764 Сибирь разделена на 2 самостоятельные губернии - Тобольскую и Иркутскую . В состав Тобольской вош­ли Тобольская и Енисейская провинции. В 1767 были изменены границы уездов, и в некоторых из них воевод заменили комиссары. Изменения в административно-территориальном делении в течение 1736-75 происходили неоднократно.

Сибирскую губернию возглавлял сибирский губернатор со всей полнотой административной, полицейской, судебной, финансовой, хозяйственной и военной власти. Он назначался именным указом по представле­нию Верховного тайного совета (1726-30), Кабинета Его Императорского Велическтва (1731-41) и Сената. С 1736 была введена долж­ность иркутского вице-губернатора, а с 1764 - губернатора, которые также назначались по именному указу.

Провинциальный и уездный воеводы назначались Сибирским при­казом из кандидатов, рекомендованных Герольдмейстерской конторой Сената, а комиссары и управители в дистрикты и слободы - Сибирской губернской канцелярией. Если уезд временно оставался без воеводы, сибирский губер­натор имел право назначать временного управителя «за воеводу» по своему усмотрению. С 1764 воевод, комиссаров и управителей назначал губернатор по представлению Сената. Провинциальный и уездный воеводы, управители в дист­риктах подчинялись губернатору. С 1727 он имел право самостоятельно отстранять от дел управителей в дист­риктах, с 1740 - провинциального и уездного воевод в случае их злоупотреблений.

Исполнительными органами при губернаторе, воеводах, комиссарах и управителях были канцелярии. В их структуру входили присутствие, своя канцелярия и служители. В присутствии губернской канцелярии состояли губернатор, вице-губернатор (с 1764 - товарищ губер­натора), губернский прокурор; в присутствии провинциальной канце­лярии - провинциальный воевода, штаб-офицер у подушного сбора (1736-64), провинциальный прокурор (с 1764); в при­сутствии воеводской канцелярии - воевода и штаб-офицер у подушного сбора (1736-64).

Канцелярии делились на повытья с приказными (канцелярскими) служителями, руководил которыми секретарь или подьячий «с приписью». К внеканцелярским служителям воеводской канцелярий относились команды рассыльщиков (4-27 отставных солдат, по штатам 1732), вместо жалова­нья получавших земельные участки, счетчики, избиравшиеся посадскими людьми , а также солдаты действительной службы при офицерах подушного сбора. В обязанности счетчи­ков входили учет и хранение казенных денег и ценностей, а солдаты несли караулы, исполняли экзекуции, при­нуждали к уплате налогов и боролись с разбоями.

Одна из главных целей контрреформ 1727-28 - сокраще­ние расходов на государственный аппарат. Уменьшалось жалованье воеводам, а некоторым категориям канцелярских служителей вместо жалованья разрешено «довольствоваться от дел. по прежнему». С 1763 жалованье стали получать все служащие государственного аппарата.

Важнейшие законодательные акты, определявшие ком­петенцию местных правителей 1730-50-х гг.: общероссийский наказ губернаторам и воеводам (1728), инструкции сибирскому губернатору (1741), «Наставление губернатору» (1764). Органы местной власти были обязаны исполнять указы Сената, коллегий и Сибирского приказа (до его ликвидации в 1763). Губернатор объединял и местную власть; рассмат­ривал жалобы на все подчиненные ему структуры и являлся для провинциальных и городовых воевод «ближнею командою», которую те «ведают над собою» и потому «осторожно поступают». За местными правителями закреп­лялись административно-полицейские и фискальные функции. Губернаторы и воеводы получили исключительное право суда по любым разбой­ным делам. В инструкции 1741 губернатору вменялась и дипломатическая часть, в том числе присоединение «немирных землиц», и дипломатические отношения с Китаем и калмыками.

В своей деятельности губернаторы и воеводы опирались на государственные органы и органы местного самоуправления. В 1730-50-е гг. формировались отраслевые государственные органы, управлявшие гор­ными заводами (см. Горными округами управление ).

При Сибирской губернской и Иркутской провинциальных канцеляриях действовали особые финансовые органы - рент-мейстерские конторы при губернских и провинциальных канцеляри­ях, Сибирском приказе и Штатс-контор-коллегии. В качестве органа финансового управления они являлись губернским и провинциальным казначействами: вели прием, хранение и распределе­ние денежных средств, поступавших от местных учреждений и от населения губернии и провинций. При Сибирской губернской и Иркутской провинциальных канцеляриях были учреждены корчемные и соляные конторы и комиссарст­во. В 1730-70-х гг. в Сибири происходило становление регулярные полиции (см. Полиция в Сибири ).

Местным органом по управлению беломестными каза­ками, государственными и приписными крестьянами, разночинцами оставалась судная изба под ведомством уездного воеводы. Ею руководил приказчик, назначенный воеводой (в дис­триктах - управителем) из сибирских служилых людей, или присланный из Европ. России дворянин. Делопроизводство вел дьячок (писчик). Приказчик и писчик содержались за счет крестьянской общины, она же в помощь приказчику избирала целовальников (для приема и хранения хлеба), старост, пятидесятских и десятских (для исполнения полицейских функций).

В 1730-70-е гг. на территории Сибири действовали чрезвычайные органы, проводившие следствия по злоупотреблениям местных властей. Учреждались они либо сибирским губернатором, либо Сенатом; часто действовали под личным контролем монархов. Наиболее известные - следственные комиссии об иркутском вице-губернаторе А.И. Жолобове (казнен в 1736), сибирском губернаторе А.М. Сухареве , тобольском губерна­торе Д.И. Чичерине , иркутском губернаторе Ф.Г. Немцове и нерчинском горном командире В.В. Нарышкине.

Начало реформ 1770-80-х гг. в Сибири ознаменова­лось введением в действие «Учреждения для управления губерний» (1775), «Устава благочиния, или полицейс­кого» (1782) и «Грамоты на права и выгоды городам» (1785). В 1780 генерал-губернатором пермским и тобольским назначен Е.П. Кашкин , в 1782 генерал-гу­бернатором иркутским и колыванским - И.В. Якоби .

В августе 1782 в состав Тобольского наместничества вошли Тобольская и Томская область (16 уездов). 6 марта 1783 образовано Иркутское наместничество : Иркут­ская, Нерчинская, Охотская и Якутская области (17 уездов). В 1779 из состава Тобольского наместничест­ва выделена Колыванская область , в 1783 преобразованная в наместничество, вошедшее в состав генерал-губернаторства Иркутского и Колыванского.

Сибирскими губерниями управляли генерал-губернаторы , представлявшие верховную власть. Они назначались монар­хом и имели неограниченные полномочия, включая высшую полицейскую власть, государственную безопасность, командование гарнизонами, обеспечение губернии провиантом. Они обладали так­же правом контролировать суды, устранять «судебные волокиты» и отменять исполнение приговоров до специального решения высшей судебной власти. Однако при этом им запрещалось вмешиваться в судопроизводство.

В состав наместнического правления входили губер­натор, 2 советника, секретарь и канцелярия. Это был высший исполнительный орган на территории губернии, который «наравне есть с коллегиями и для того кроме императорского величества и Сената ни от кого не принимает законов и указов». В его компетенцию входили: контроль над исполнением указов и постановлений верховной власти, Сената и других высших органов, а также судебных решений, надзор за деятельностью всех должностных лиц губернии. Полно­мочия генерал-губернатора и губернатора законодательно не были определены, и это фактически ставило второго под контроль первого.

При губернаторе действовал приказ общественного призрения , который осуществлял правительственную политику в народном образовании, социальном обеспечении, медицине, ведал исправительными учреждениями. При наместническом прав­лении числились губернский землемер, архитектор и механик (машинный или мельничный мастер). В Иркутской губернии была сохранена канцелярия пограничных дел, как и прежде подчинявшаяся и иркутскому губернатору, и Военной и Иностранной коллегиям.

На уездном уровне административная власть поручалась городниче­му (уездный город) и нижним земским судам (в составе капитан-исправника, 2 дворянских и 2 сельских заседателей, секретаря с канцелярией). В городах также учрежда­лись должности уездного землемера, доктора, лекаря, 2 подлекарей и 2 учеников лекаря.

Xозяйственно-попечительскими и финансово-налоговыми делами в сибирских губерниях руководила казенная палата во главе с вице-губернатором. В областных городах Тобольского и Ир­кутского наместничеств (Томске , Охотске и Якутске) были открыты областные казначейства. Казенным палатам и областным казначействам подчинялись уездные казначейства.

В организации административно-фискальных органов Колыванской области (наместничества) отразилась специфика этого горно- заводского края.

С конца XVIII в. судебная система частично выводится из состава административного управления. Деятельность местных учреждений государственной власти была поставлена под надзор прокуратуры. Введены должности губернского прокурора и 2 стряпчих; про­курор и 2 стряпчих заседали в верхнем надворном суде, губернских магистратах и верхних расправах ; в уездах надзорные функции осуществляли уездные стряпчие.

Согласно «Учреждению для управления губерний» (1775) в местное управление входили сословные выборные. В свя­зи с отсутствием помещичьего землевладения в Сибири эти должности занимали «свободные от служб штаб- и обер-офицеры», т. е. дворянские заседатели не выбирались, а назначались губернаторами бессрочно. При совестных судах числились по 2 мещанских и сельских заседателя, при городовых магистратах - по 2 бургомистра и 4 ратмана, при верхних расправах - по 10 заседателей, при нижних земских судах и при нижних расправах - по 2 сельских заседателя.

В соответствии с «Учреждением...» органами городского самоуправления становились губернский и городской магистраты и ратуши.

Полицейские дела в городе находились в ведении 2 государственных органов - канцелярии городнического (комендантского) правления и управ благочиния . Первые были открыты на основании «Учреждения...», вторые - в соответствии с «Уставом благочиния, или полицейского» (1782). При управах частные словесные суды по незначительным гражданским искам (не более 25 руб.).

Крупной новацией в управлении Тобольского наместничест­ва стала реформа крестьянского самоуправления - создание волостных судов. В 1786-87 были упразднены казенные приказчики, прежние единицы административного деления (остроги , слободы и пр.) были заменены новыми - волостными. Органами крестьянского самоуправления стали избираемые на 3 года волостные суды: староста, 2 выборных, нанимаемый писарь, избранные сельскими обществами сотники и десятники. Эти суды находились в прямом подчинении нижних земских судов и исполняли их решения. В их обязанности входили сборы податей, административно-полицейский надзор и разбор «маловажных» гражданских и уголовных дел крестьян.

Губернское управление и суд в Сибири были реорганизованы в 1797 при Павле I.

Лит.: Готье Ю.В. История областного управления в России от Петра I до Екатерины II. М., 1913. Т. 1-2; 1941; Рабцевич В.В. Сибирский город в дореформенной системе управления. Новоси­бирск, 1984; Она же. Государственные учреждения дореформенной Сибири. Последняя четверть XVIII - первая половина XIX в. Справочник. Челябинск, 1998; Быконя Г.Ф. Русское неподатное население в Восточной Сибири в XVIII - начале XIX вв. (Форми­рование военно-бюрократического дворянства). Красноярск , 1985. Акишин М.О. Полицейское государство и сибирское общество. Эпоха Петра Великого. Новосибирск, 1996; Он же. Российский абсолютизм и управление Сибири XVIII в.: структура и состав государственного аппарата. М.; Новосибирск, 2003; Рафиенко Л.С. Проблемы истории управления и культуры Сибири XVIII-XIX вв. Избранное. Новосибирск, 2006.

М.О. Акишин

Управление Сибирью и Дальним Востоком (XIX - начало ХХ в.). К началу XIX в. структура сибирского управления имела следующие основные уровни: наместническое (генерал-губерна­тор ), губернское (губернатор, губернское правление, казенная палата , судебная палата, прокурор), областное (промежуточное положение между губернским и окружным), уездное (нижний земский суд, уездное казначейство, стряпчий), городское (комендант или городничий, осуществляв­ший надзор за выборными городскими органами). Завершало систему крестьянское самоуправление, исполнявшее ряд важных государственных функций.

Административные реформы Павла I были направлены на центра­лизацию и бюрократизацию государственного управления, что сказалось и на Сибири. В 1797 здесь упразднены наместничества, а губернские власти подчинены непосредственно Сенату. Сибирь разделили на 2 губернии - Тобольскую и Иркутскую, в остальном же преобразования свелись к незначительному сокращению числа губернских и уездных учреждений.

В начале царствования Александра I действующая ми­нистерская система управления допускала и существование генерал-губернаторств , в том числе в Сибири. В 1803 генерал- губернатором Сибири был назначен И.О. Селифонтов . В 1803-05 он произвел изменения в административной структуре края: из состава Тобольской губернии выделена Томская губернию , образованы Камчатская и Якутская область, уменьшено число уездов, многолюдные уезды разделены на комиссар­ства . При нем возросло влияние губернатора на деятельность казенных палат, расширились возможности вмешательства генерал-губернатора и губернатора в дела финансово-хозяйственной части местного управления. Контролируя работу админист­рации, Селифонтов за злоупотребления отдал под суд несколько высокопоставленных чиновников.

Генерал-губернатор И.Б. Пестель (1806-19) также принял меры по укреплению своей власти в Сибири. Он заменил сибирских губернаторов на своих ставленников, добился назначения на должность иркутского губернатора лично преданного ему Н.И. Трескина . Важными фигу­рами в местной администрации стали земские чиновники (исправники и земские заседатели), им отводилась вся полнота полицейской, судебной и хозяйственной власти в уезде. Усиливше­еся вмешательство администрации в хозяйство и бытовую жизнь населения, стремление всем и всеми управлять, дейст­вовать даже угрозами и насилием - все это привело к возмущениям со стороны сибирского купечества . Кроме того, усиление генерал-губернаторской и губернаторской власти натолкнулось на сопротивление местных представителей центральных министерств, в том числе Морского и Военного.

Следующий период в истории управления связан с назначе­нием в 1819 на должность генерал-губернатора Сиби­ри М.М. Сперанского , которому поручалось провести ревизию в крае. Новому генерал-губернатору удалось привлечь к работе талантливых сотрудников (в том числе будуще­го декабриста Г.С. Батенькова ), и сам он обследовал большую часть Сибири. Ревизия выявила вопиющие случаи произвола, казнокрадства и взяточничества. Масса злоупотреблений была связана с заготовкой хлеба, распределением повинностей, сбором податей, ясака , торговлей и промышленным управлением. В итоге томский и иркутский губернаторы, а также 48 чиновников отданы под суд, 681 человек оказались замешанными в противозаконных действиях. Главной причиной выявленных злоупотреблений считал не только личные качества чиновни­ков, но и несовершенство системы упраления в условиях Сибири.

В 1838 вместо Омского областного правления создано Пограничное управление сибирскими киргизами (так называли казахов), в 1854 оно ликвидировано, образованы 2 области -Семипалатинская и Сибирских киргизов. В 1849 Охот­ское приморское управление было упразднено в связи с переводом главного тихоокеанского порта из Охотска в Петропав­ловск , а весь Охотский округ включен в состав Якутской области. В 1851 Якутская область получила самостоятельность и собственного губернатора. В том же году образованы Забайкальская и Камчатская область , выделившиеся из Иркутской губернию, а также Кяхтинское градоначальство (упразднено в 1862). Айгунский договор (1858) и Пе­кинский трактат (1860) с Китаем закрепили за Российской империей Восточных Казахстан, Приамурье и Приморье. В 1856, после присоединения Приамурья , образована Приморская область Восточной Сибири с центром в Никола­евске-на-Амуре (с 1871 во Владивостоке), Камчатская область ликвидирована. В 1858 на территории Приамурского края созданы 2 области: Приморская и Амурская . В При­морскую вошли Николаевская, Софийская и Охотская округи, в Амурскую - Амурский округ, Амурское казачье войско и особый горно-полицейский округ, в который вошли все золотые прииски. В 1860 в соответствии с Пекинским русско-китайским договором к Приморской области присоединен Уссурий­ский край, после чего в Приморской область образуется Южно-Уссурийский округ.

Губернии и области разделялись на округа (округи, уезды), округа - на волости и инородные управы . Так создавалось 4 уровня управления.

Важное место в преобразованиях Сперанского заня­ло управление коренными народами Сибири (см. Аборигенная (инородческая) политика ).

В Сибири устанавливалась новая система управления . До 1822 не было сколько-нибудь удовлетворительно организовано этапирование, а также учет и распределе­ние ссыльных. Теперь учреждался Приказ о ссыльных в Тобольске и организовывались экспедиции при губернских правлениях для приема и распределения ссыльных в Сибири. Однако увеличивающийся поток ссыльных свел всю работу этого органа к их учету.

По «Сибирскому учреждению» создавались коллегиальные совещательные органы разных уровней - советы главных управлений, губернские и окружные советы , но реально полномочия принадлежали главам администрации.

Высшая административная и верховная контрольная власть сосре­доточивалась в руках сибирских генерал-губернаторов. Они назначались и смещались высочайшими именными указами, были, как правило, лично известны импера­тору и облечены его доверием. Им были подчинены все сибирские губернские учреждения за незначительным исключением. Генерал-губернатор имел право следить за деятельностью любого подведомственного ему учреждения. Он мог дополнять и отменять решения губернаторов, требовать отчетов о работе от губернаторов, глав и других местных органов. Генерал-губернатор имел право назначать, увольнять и перемещать чиновников, представлять их к награ­дам. В круг его действий входило решение пограничных и внешнеполитических вопросов (в определенных пределах). Степень активности генерал-губернатора во многом зависела от его личных качеств. Столь же необъятными были и обя­занности генерал-губернатора. Он отвечал за быстрое и законное производство дел в подчиненных инстанциях, проводил ревизии, наблюдал за деятельностью горного и учебных ведомств, управлением казаками, за обеспечением населения продовольствием, в его функции входило «пресечение разорительной роскоши» и «наблюдение за состоянием умов».

Обширные полномочия, полное правовое отсутствие разграничения функций между генерал-губернатором и губернаторами создавали возможность для превращения генерал-губернатора либо в номинальную фигуру, либо в единоличного хозяина обширного края. Все зависело от его собственные позиции, от отношений с центральными властями, главным образом с монархом и членами императорской фамилии, их доверия и поддержки. Основные направления деятельности глав местной администрации в значительной степени были обусловлены потребностями региона. Генерал-губернатор должен был решать проблемы ссылки и колонизации, золотопромышленности и внешней торговли, пограничных дел и путей сообщения, со­става административного корпуса и отношений с местным обществом.

За время существования генерал-губернаторств в Западной и Восточной Сибири эти должности занимали 18 человек. Как правило, это были военные (исключение - действительный тайный советник А.С. Лавинский ) в возрасте около 50 лет, имели опыт командования войсками, лишь немногие ранее возглавляли гражданскую администрацию. Во второй половине XIX в. на этот пост назначались уже подготовленные люди, они понимали масштабы задач управления краем, занимались его развитием, стремились изучать его, окружали себя знаю­щими Сибирь сотрудниками. Наиболее заметную роль в истории Сибири сыграли Н.Н. Муравьев-Амурский, Г.Х. Гасфорд , Н.Г. Казнаков , Н.П. Синельников .

На губернском уровне существовали общее и частные управления. В первое входили губернатор и губернский совет. Губернский совет возглавлял губернатор, входили в него председатель губернских уч­реждений и губернский прокурор, на заседания приглашались губернский почтмейстер, директора училищ и др. Частное губернское управление состояло из губернского правления (его председатель был вторым ли­цом в губернии), казенной палаты, губернского суда и прокурора. Губернатору подчинялись также Приказ общественного призрения , врачебная управа, строительная часть и типография, а также губернский статистический комитет, рекрутское присутствие (позже рекрутский комитет), комиссия народного продовольствия, дорожной и строительной комиссии.

В XIX в. в Сибири и во всей России ключевой фи­гурой в системе управления являлся губернатор - высшее должностное лицо местного управления, он контролировал все расположенные в губернии государственные органы. До 1880-х гг. сибирским губернаторам в значительной мере был подчинен и суд. Закон 1866 предписывал им ревизовать местные финансовые органы - казенные палаты, губернские и уездные казначейства, акцизные управления. Но в то же время губернатор счи­тался лишь чиновником Министерства внутренних дел (МВД), хотя и высокопоставленным, и местные органы других министерств ему не подчинялись. Границы власти губернаторов и генерал-губернаторов оставались все-таки неопреде­ленными. Непосредственно губернаторам подчинялись окружные начальники и главы полиции (земские исправники в округах, городничие или полицмейстеры в городах). Губернаторы решали наиболее важные вопросы управления и надзора. От них фактически зависело назначение и увольнение большинства чиновников в губернии и представление их к наградам.

Положения об обязанностях глав отдельных губерний (осо­бенно Томской) и пограничных областей в этот период имели свои особенности. В областях существовал упрощенный порядок управления и сокращенный административный аппарат. Вместо губернского правления было областное с меньшим по сравнению с губернским штатом: вместо председателя старший советник, меньше советников и отделений. В пограничных областях управление в значительной степени милитаризовано. В Области сибирских кир­гизов и Семипалатинской области правление объединяло функции губернского правления, казенной палаты и губернского суда в соответствующих отделениях. В Амурской и Приморской (до 1866) областях функции областных правлений исполняли канцелярии военных губернаторов. В Восточной Сибири за период 1822-87 было 46 губер­наторов, а в Западной Сибири за 1822-82 - 37. Из них 10 прослужили на этой должности более 10 лет, некоторые назначались последовательно сибирскими губернаторами несколько раз (например, И.К. Педашенко в Амурскую и Забайкаль­скую область, затем в Иркутскую губернию; К.Н. Светлицкий в Якутскую область, затем в Иркутскую губернию). Со временем состав губернаторского корпуса претерпел серьезные изме­нения. В начале века это чиновники, заботившиеся прежде всего о собственных интересах, благополучии и спокойствии, с низким образовательным уровнем, но с практическими знаниями и канцелярскими навыками. Социально-политические перемены в стране потребовали и образованности, и профессиональной компе­тентности губернаторов. Важны были личные качества чиновников, их прогрессивные взгляды, даже черты характера и привычки. Среди них встречались люди вполне зауряд­ные, иногда случайно занявшие столь высокий пост. Но служили в этой должности и выдающиеся, талантливые личности - такие, как А.П. Степанов, В.А. Арцимович, П.В. Казакевич , А.И. Деспот-Зенович .

В Сибири, как и во всей России, существовали местные органы ряда министерств. На губернском уровне МВД подчинялись губернатор, губернское правление и состоявшие при нем уч­реждения. На окружном уровне (см. Округами сибирскими управление ) это министерство представляли окружной начальник (в многолюдных округах), земский исправник и земский суд. Окружные управления, в зависимости от количества населения, делились на многолюдные, средние и малолюдные. До 1867 во главе многолюдных округов находились окружные советы и окружной на­чальник. Во всех округах административно-полицейские функции выпол­няли земские суды, руководимые земскими исправника­ми. Земский суд был только полицейским органом. В соответствии с принятыми тогда правилами обязанности полиции были обширными, на нее возлагалось множество функций (см. Полиция в Сибири). На практике земские исправники и заседатели земского суда в основном занимались следствием по уголовным делам, находились в постоянных разъездах по обширной территории сибирских округов, а обычные административные дела фактически вели секретари земских судов. Количество губернских и областных учреждений росло, население увеличивалось, а ок­ружное управление оставалось прежним до 1880-х гг. Тогда были введены должности особых чиновников по крестьянским делам , по переселенческим делам и т. д. Формализм, неком­петентность в губернских учреждениях, недостаток средств, медленное делопроизводство и низкие профессиональные качества чиновников приводили к тому, что окружные и волостные управления оказывались фактически без надзора. Волостное управление осуществляли выборные - представители крестьянства. Крестьянское самоуправление составляли вол остной староста (голова), волостное правление и волосной суд. Чрезвычайно важна была при этом роль волостного писаря - именно он соединял деятельность государственного аппарата и органов крестьянского самоуправления. В 1879 в Западной Сибири и в 1882 в Восточной Сибири введен новый порядок, закрепивший за органами крестьянские самоуправления административно-полицейские функции. В многолюдных и средних по числу насе­ления городах полицейскими делами ведали городничий и городской управа (см. Городское самоуправление ).

Местными органами Министерства финансов были казенные па­латы и окружные казначейства , а с 1862 еще и акцизные управления . Ревизию казначейств, касс, всех финансовых служб осуществляли местные органы государственного контроля - контрольной палаты. Губернский и окружной суды, губернский (областной) прокуроры, губернский и окружной стряпчие представляли Министерство юстиции.

Огромная роль в управлении отводилась жандармам. Они не имели права принимать решения, обязатель­ные для исполнения, но являлись для верховной власти орудием негласного контроля над положением дел в регионах и официальными представителями власти. В 1833 был создан VII (с 1837 - VIII) Сибирский жандармский округ (с центром в Тобольске, с 1839 - в Омске), в него входила вся Сибирь и Пермская губерния. Жандармские губернские штаб-офицеры неоднократно выявляли случаи вопи­ющих злоупотреблений, в их рапортах содержались нелицеприятные сведения о многих сибирских чиновниках, в том числе высокопоставленных.

Экстраординарным органом управления являлось Нерчинское комендантское управление, созданное в 1826 для надзора за декабристами и выведенное из-под контроля местной администрации.

Низкая эффективность работы сибирского административного аппарата, недоверие к его сотрудникам вынуждали прибегать к таким мерам контроля, как сенаторные и иные ревизии. Ревизия в Западной Сибири, возглавляемая сенаторами князями Б.А. Куракиным и В.К. Безродным, привела к от­ставке генерал-губернатора П.М. Капцевича и тобольского губернатора Д.Н. Бантыш-Каменского. Ревизия в Восточной Сибири - ее проводил сенатор Н.И. Толстой - и Западной Сибири - генерал-адъютант Н.Н. Анненков - привела к отставке генерал-губернаторов В.Я. Руперта и князя П.Д. Горчакова .

Важным событием в истории сибирского управления стало создание в 1852 II Сибирского комитета , поводом к чему послужила ревизия Н.Н. Анненкова. На Комитет возлагались задачи объединения усилий всех ведомств, координации действий центральной и местной администрации, выработки комплексные программы развития региона. Комитет, чья компетенция охватывала всю Сибирь до Тихого океана, Русскую Америку , Приамурский и Степной край, Оренбургское генерал-губернаторство, просу­ществовал до конца 1864.

Во второй половине XIX в. «Сибирское учреждение» и вся система управления в Сибири все чаще подвергалась кри­тике и в Центре, и в самом крае.

Уже в 1850-60-е гг. были внесены некоторые измене­ния в административно-территориальное деление края (см. выше), позже шло его дробление. После длительных переговоров в С.-Петербурге в 1875 подписан договор с Японией, согласно которому в обмен на Курильские острова Россия получила в полное вла­дение остров Сахалин, и граница стала проходить по проливу Лаперуза. В 1880 образовано Владивостокское военное губернаторство, в 1889 - Уссурийское казачье войско . В 1884 Приморская, Амурская, Забайкальская области и Владивостокское военное губернаторство объединяются в (Xабаровск). В 1882 упразднено генерал-губернаторство Западной Сибири, Тобольская и Томская губернии переданы в непосредственное ве­дение министерств, а Омск становится административным центром Степного генерал-губернаторства . В 1887 генерал-губернаторст­во Восточной Сибири переименовано в Иркутское . Само название «Сибирь» постепенно исчезает с административной карты, в обращение вводится понятие «Азиатская Россия».

Новый всплеск внешнеполитической активности на Дальнем Вос­токе связан с проникновением России в Маньчжурию и строительством , на арендуемой у Китая части Ляодунского полуострова в 1898 создана Квантунская область . В 1902 в Приамурском генерал-губерна­торстве округа преобразуются в уезды, в Якутской области окружная система сохраняется вплоть до февраля 1917. В 1903 создается Дальневосточное наместничество во главе с адмиралом Е.И. Алексеевым, в его состав вошли Приамурское генерал-губернаторство и Квантунская область Впервые в российской истории крупный административный центр находился на арендо­ванной у сопредельного государства территории - в Порт-Артуре. Для координации усилий по организации железнодорожного строительства и согласования ведомственных интересов здесь действовали (1892-1905) и Комитет Дальнего Востока (1903-05).

Вместе с изменением территориально-административной структуры региона осуществлялись преобразования в других сферах государственного управления. В 1870-80-е гг. изменена организация крестьянского, инородческого (см. ), горного, учебного, полицейского, тюремного, почтово-телеграф­ного (см. Почтово-телеграфное дело ) управлений, созданы губернские присутствия по крестьянским и городским делам, появились должности чиновников по крестьянским де­лам, введено новое городовое положение (см. Городское самоуправление ) и т. д. В 1885 внесены некоторые изме­нения в судебную систему. В ходе военной реформы в августе 1865 в существующих генерал-губернаторствах образованы Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский военный округ , их командующими назначены генерал-губерна­торы. В 1882 после ликвидации Западно-Сибирского генерал-губернаторства Западно-Сибирский военный округ преобразуется в Омский, в который включены Степное генерал-губернаторство , Томская и Тобольская губернии. В июле 1884 Восточно-Сибирский военный округ разделен на 2 - Иркутский и Приамурский . В 1899 Омский и Иркутский военный округ объединяются в Сибирский военный округ со штабом в Омске. В марте 1906 из Иркутской и Енисейской губернии , Якутской и Забайкальской области вновь образуется Иркутский военный округ; а из Тобольской и Томской губернии, Семипалатинской и Акмолинской областей - Омский. Вплоть до февраля 1917 генерал-губернатор Степного края являлся одновременно командующим войсками округа и наказным атаманом Сибирского казачьего войска . В Иркутском и Приамурском генерал-губернаторствах в 1910-е гг. произошло разделение функций военных и гражданских управлений. В июне 1895 реорганизуется система управления в Тобольской, Томской, Енисейской и Иркут­ской губернии путем учреждения губернских управлений под председательством губернаторов. В 1896 в сибирских губерниях открываются управления государственных имуществ, созданные в Центр. России в 1883. Чиновников по крестьянским делам в 1898 сменили крестьянские начальники, контролировавшие органы крестьянского самоуправления. В 1901-02 эти должности введены в Приамурском генерал-губернаторстве, а в Якутской области они так и не появились. До февраля 1904 в Тюмени действовал Приказ о ссыльных, учитывавший и распределявший по Сибири всех направляемых на или в ссылку уголовных и государственных преступников.

Общую систему административных органов усложняла запутанная структура постоянно разрастающихся органов управления. Например, Омск в 1882 перестал быть административным центром Западной Сибири, но здесь продолжали действовать акцизное управление и управление государственных имуществ для всей Западной Сиби­ри. Начальник Сибирского таможенного округа располагался в Петропавловске и подчинялся департаменту таможенных сборов Министерства финансов. Южные границы Томской губернии находились в ведении Семипалатинского таможенного округа. Надзор за соляными промыслами в Западной Сибири воз­лагался на Алтайское горное правление, а в Восточной - на горное отделение Главного управления Восточной Сибири . Не совпадали с общим административным делением границы горных областей. Административную автономию имели Алтайский и Нерчинский окружного Кабинета Его Императорского Величества.

Поражение в Русско-японской войне привело к ликвидации наместничества и передаче Японии Южного Сахалина и права аренды Ляодунского полуостроова. В 1906 Забайкальская области передана в Иркутское генерал-губернаторство . В 1909 в пределах Приамурского генерал-губернаторства образуются Камчатская (Анадырский, Гижигинский, Удский , Охотский, Петропавловский и Командорских остров уезды) и Сахалинская область . Для координации усилий по сооружению Амурской железной дороги в 1909-15 действует Комитет по заселению Дальнего Востока. Одновременно для изучения района строительства, выработки предложений по устройству новых путей сообщений, населенных пунктов, мер по колонизации и развитию произво­дительных сил южной части Дальнего Востока под руководством Административно-территориальное устройст­во Сибири и Дальнего Востока.

Лит.: Ремнев А.В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. Омск, 1995; Он же. Самодер­жавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX - начала XX веков. Омск, 1997; Он же. Россия Дальнего Вос­тока. Имперская география власти XIX - начала XX веков. Омск, 2004; Матханова Н.П. Генерал-губернаторы Восточной Сибири в середине XIX века: В.Я. Руперт , Н.Н. Муравьев-Амурский, М.С. Корсаков . Новосибирск, 1998; Она же. Высшая администра­ция Восточной Сибири в середине XIX века: Проблемы социальной стратификации. Новосибирск, 2002; Власть в Сибири XVI - начала XX века: Межархивный справочник. Новосибирск, 2002; Даме- шек Л.М., Дамешек И.Л., Перцева Т.А., Ремнев А.В. М.М. Спе­ранский: сибирский вариант имперского регионализма. Иркутск, 2003; Палин А.В. Томское губернское управление (1895-1917 гг.): структура, компетенция, администрация. Кемерово , 2004.

Введение

«Власть в России в XVII в. была, как известно, монархической, а общество - сословным. Главные сословия - за существенным вычетом частновладельческих крестьян, холопов и гулящих людей - были представлены на разных этапах механизма государственного управления: власть могла функционировать, лишь опираясь на сословно-представительные учреждения общества».

При монархической власти в России в XVII в. общество традиционно состояло из земских сословных объединений, решавших свои внутренние дела на основе принципов выборности и самоуправления: их члены были связаны общей ответственностью перед государственной властью во многих фискальных, судебных, административных вопросах. Имели свои земляческие объединения дворяне, посадские люди, черносошные крестьяне, приборные ратные люди.

Во главе государственного аппарата управления в Сибири стоял воевода, областями деятельности которого являлись: 1) дела военные: набор войска, раздача жалования; 2) дела дипломатические; 3) финансовые и хозяйственные дела; 4) заботы о доставлении народу благосостояния и безопасности (например, поимка воров, разбойников и беглых) и 5) дела судебные. Цель реферата заключается в рассмотрении организации управления Сибирью в XVII веке и в попытке выявления недостатков этой системы, сложившихся на то время.

Задачи заключаются в рассмотрении органов центрального и местного управления в Сибири в XVII веке, разграничении их функций и полномочий, а также в рассмотрении противоречий, складывающихся между ними.

Тема реферата на сегодняшний день является актуальной, так как всё более дискуссионным становится вопрос об организации системы управления Сибири, роли и месте её в развитии всей истории России.

Управление Сибирью в XVII веке

Освоение Сибири сопрягалось с фундаментальными переменами в социальных отношениях у населения этого региона. Коренные жители всё полнее вовлекались в процесс освоения не только в качестве объекта, но и в качестве активного субъекта, участника всех происходящих социально-политических преобразований. Появился особый разряд служилых татар. В каждом городе Западной Сибири они составляли отряд, возглавляемый татарским головой, которого назначал воевода. За свой ратный труд служилые татары получали хлебное и денежное жалование, освобождались от ясака и сохраняли власть над «чёрными людьми».

«Большинство туземного населения платило ясак. Налог поступал центральной власти и использовался на содержание местных властей и служилого люда». Следует отметить две особенности в организации управления в присоединённых землях. Первая заключается в том, что взаимодействие центральных и местных властей в разных областях Сибири было неодинаковым. Для Западной Сибири центральное московское правительство не только определяло общее политическое направление, но и, как правило, само принимало решения по конкретным делам. Разрабатывались подробнейшие инструкции, как воеводам действовать в тех или иных ситуациях. «Чем дальше на восток отодвигались границы присоединяемых территорий, тем больше самостоятельности предоставлялось местным властям. С одной стороны, это было хорошо, так как вырабатывало способность действовать на свой страх и риск, но, с другой стороны, это порождало хаос в делах. Однако таково была реальная диалектика политической жизни в то время».

Вторая особенность состоит в том, что политическое управление в Сибири осуществлялось в условиях поликонфессиональности. Сибирские татары исповедовали мусульманство. У малочисленных народов Сибири (ненцев, нганасанов, селькупов, тунгусов и др.) к приходу русских сохранялось патриархально-родовая организация и язычество. Пришлые люди в основном были православными христианами, и постепенно представители и больших сибирских этносов, и малочисленных народов начали переходить в христианство.

«По существу, у значительной части населения Сибири был ещё каменный век. Хозяйственному бытию соответствовала и политическая надстройка. Относительно сложившуюся государственную, политическую историю имела только часть сибирских татар в Сибирском ханстве». С приходом в Сибирь русских для многих туземных народов впервые начинается политическое бытие, а то, что происходило ранее, было только его предысторией.

В XVII веке усиливалась царская власть и её централизация, усложнялась и структура управления Сибирью. «По мере освоения края складывался механизм его перехода под эгиду центральной власти. Вставала проблема: либо Сибирь должна иметь аппарат власти, аналогичный тому, который был в западных областях страны, либо центру в управлении этим огромным краем следовало уделять особое внимание его специфике».

Уже с XVI века доверенные люди царя - бояре и воеводы ведали сибирской территорией, её населением и огромными богатствами. Первоначально Сибирью управлял Посольский приказ, а с 1599 года - Приказ Казанского дворца. В 1637 году был создан специальный Сибирский приказ - центральное учреждение для управления этой восточной территорией. Во главе его находился один из близких царю Алексею Романову феодалов - князь Борис Михайлович Лыков. «В штат приказа наряду с его начальником и подчиненными ему столоначальниками - дьяками и подьячими входили также несколько специалистов, ведавших той или иной региональной отраслью. Это были оценщики и контролёры, занимавшиеся пушниной, лица, отвечавшие за создание благоприятных условий для торговых людей, и целовальники, изыскивавшие статьи приходов, специфические сибирские налоги и с рачительностью осуществлявшие их сбор. Создавались правовые основы для тех социальных слоёв, которые объективно играли наиболее важную роль в колонизации Сибири».

Воевода был верховным правителем, учредителем норм морали и права, грозным, но далеко не всегда справедливым судьёй. Он творил суд и расправу, карая часто совершенно невиновных, присваивая себе ясак, взимавшийся в государственную казну. Челобитные царю, поступавшие с мест, хотя и мало, но влияли на улучшение ситуации. Они поощрялись высшей властью.

Кроме того, управителям приходилось опираться на объективно прогрессивные слои, способствовавшие освоению Сибири. Среди них было немало настоящих профессионалов, носителей российской народной культуры. Это были знатоки строительного дела: плотники и столяры, печники и кузнецы, ямщики и пахари. Они вливались в широкий поток переселенцев, решавших осесть в Сибири навсегда. Это была торгово-промышленная колонизация, эпизодически происходившая ещё и до середины XVII века.

Второй поток и социальная опора института управления - земледельческая колонизация, в ходе которой неуклонно возрастал удельный вес пришлого, в первую очередь культур и образования сибирской, евразийской культуры. В этом потоке были и те, кто оказался в нём не по своей воле (преступники, ослушники царя, «воры»), и те, кто по собственной инициативе устремился в чужие края в поисках свободы, счастья.

«Фундаментальным базисом складывавшейся системы управления была государственная собственность на большой массив вовлечённых в оборот земель. Это ослабляло личный, и в том числе хозяйственный, интерес крестьян».

Сибирь являлась окраинной территорией, обладающей особым правовым статусом. Административные реформы первой половины XIX века закрепили за Сибирью особую модель управления, основанную на соединении принципов централизации и децентрализации власти в государстве. Во второй половине XIX века положение в Сибири изменяется и она приобретает статус внутренней окраины, что обуславливает необходимость проведения очередной административной реформы. В представленной статье предпринимаются попытки проанализировать содержание и общие принципы административной реформы в Сибири на рубеже XIX–XX вв.

Пересмотр имперских традиций в ходе Великих реформ 60-х гг. XIX в., вызванный модернизацией и рационализацией российской политической культуры, привёл к переменам в системе органов государственного управления. Одним из её элементов, наиболее прочно связанным с имперскими политическими технологиями, был созданный губернаторской реформой 1775 г. институт генерал-губернаторств (наместничеств). Юридическая природа власти генерал-губернаторов так и не была чётко определена, в частности не был даже окончательно решён вопрос об отнесении её к сфере управления или надзора. На практике в целом «огромная власть генерал-губернатора зиждилась в основном на личном доверии монарха и была почти бесконтрольна» .

Создание специфических периферийных властных институтов в высшей степени характерно для империй. Пограничная ситуация в империях и локальных государствах принципиально различна. Локальное государство чётко определяет свою территорию и вырабатывает устойчивый и, как правило, длительно не подвергающийся изменениям политический курс, империя такого чёткого разграничения не знает.

В целом же институт генерал-губернаторов являлся самым ярким подтверждением того, что в России, как это характерно для империи вообще, «не существовало чётких различий ни между сферами колониальной администрации и внешней политики, ни между колониальной и администрацией и внутренней политикой».

Чрезвычайная широта генерал-губернаторских и наместнических полномочий была, кроме того, в значительной степени вынужденной, именно на периферии. Личной властью генерал-губернаторов компенсировался недостаток административного присутствия. Постепенно национально-государственное строительство в сочетании с тенденцией рационализации приходит в противоречие с сохранением генерал-губернаторств как институтов, не вписывающихся в регулярную иерархическую структуру. Во второй половине XIX в. генерал-губернаторская власть всё больше превращается в фигуру политическую, призванную поддерживать и укреплять порядок к целостность империи. Поэтому генерал-губернаторская власть, как правило, сохраняется на окраинах, где политические обстоятельства требовали местной централизации управленческих усилий.

Сибирские генерал-губернаторы во второй половине XIX в. ещё продолжали сохранять чрезвычайные полномочия. Указом 25 сентября 1865 г. Александр II предоставил генерал-губернаторам Восточной Сибири «впредь до введения в Сибири нового судебного устройства» предавать военно-полевому суду ссыльных «в случае измены, бунта, равно склонения к оным жителей края, открытого сопротивления военной силе в местах их содержания, насильственного освобождения арестантов, убийства, разбоя и поджогов».

Характерно, что одновременно с этим у центра вызывало обеспокоенность растущее стремление генерал-губернаторов в связи с наделением их чрезвычайными полномочиями расширить свои властные функции. Упразднение Сибирского комитета явилось одним из шагов, направленных на то, чтобы устранить это противоречие. Генерал-губернаторы были вынуждены всё чаще и чаще обращаться в Министерство внутренних дел. Их финансовая самостоятельность, и без того весьма ограниченная, была сужена в результате проведения финансовой реформы созданием единой кассы и усилением контроля центра за расходованием средств.

Сибирские генерал-губернаторы безуспешно пытались расширить свои финансовые права, хотя бы в рамках расходования выделенных из бюджета средств. Закон запрещал генерал-губернаторам введение новых налогов, изменение росписи расходуемых средств по отраслям управления (за исключением сумм, предназначенных на экстраординарные нужды), передачу казённого имущества в частные руки. Толкуя весьма широко обязанности генерал-губернаторов, закон при этом предписывал: «Генерал-губернатор, имея высший надзор над всеми вообще частями, не входит в подробный и внутренний распорядок ни одной из них отдельно, содержа каждую в том порядке, установленном законом» .

В стране со столь разными экономико-географическими, этническими и политическими условиями было просто невозможно создать всеобъемлющую унифицированную административную систему. В пореформенный период центральная власть вынуждена была проводить гибкую административную политику, допуская в известных пределах региональный плюрализм в государственном управлении.

В то же время не стоит преувеличивать стремление центральной администрации к гибкой сбалансированной управленческой политике в Сибири после начавшихся в стране либеральных преобразований, вызванных отменой крепостного права. Реформа административного управления в 80–90-е гг. XIX в. (в период так называемых контрреформ) явилась одним из звеньев в цепи имперских преобразований в Сибири. В сибирской административной политике рубежа ХIХ–ХХ вв. отчётливо просматривается генеральная линия, нацеленная на постепенную унификацию сибирского управления и сближение административного устройства Сибири и центра России.

Назревание кризиса традиционной имперской политики к концу XIX в. затронуло и сферу управления. Он был вызван усиливавшимся противоречием между центральными органами и органами местного самоуправления. Изначально, с началом проведения реформ 60–70-х гг. XIX в., децентрализация и развитие местного самоуправления рассматривались властью как средство сохранения в неизменном виде центральной власти и в то же время удовлетворения оппозиционных претензий русского общества.

Новое положение, введенное 12 июня 1890 г. в 34 земских губерниях, предусматривало значительные изменения в избирательной системе: наряду с имущественным цензом были введены ещё и сословные курии. Новый закон способствовал усилению дворян в земском управлении и одновременно правительственного контроля над ним. Для этой цели были созданы, в частности, губернские представители по земским делам присутствия.

Весной 1895 г. в Министерстве внутренних дел был разработан проект объединения Сибири в один центральный орган губернских учреждений министерства. В июне 1895 г. это мнение Государственного совета было одобрено императором. Тогда же Государственный совет вынес рекомендацию о проведении подобной реформы в губерниях Европейской России.

Однако данный проект в период нахождения на посту министра внутренних дел Горемыкина, а затем Сипягина не был рассмотрен, и таким образом административное управление Сибири рассматривалось в общем русле имперской политики центра в сфере управления.

С назначением министром внутренних дел Плеве проект реформы губернского управления в масштабах всей империи стал объектом специальной комиссии, начавшей свою работу 27 февраля 1903 г. Расширение распорядительной власти губернатора было признано «одной из главных задач реформы». Проведение губернской реформы имело большое значение для Сибири, не имевшей земства. Реформы 1860-х гг. очень разочаровали губернаторов. И не потому, что большинство из них были консерваторами, а оттого что проводимые центром преобразования сделали начальников губерний более зависимыми от Министерства внутренних дел и не обеспечили их постоянным штатом сотрудников.

Николай II 3 мая 1903 г. утвердил проект реформы Плеве. В результате следующие десятилетия были ознаменованы серьёзным расширением полномочий губернаторов во всех регионах страны, включая Сибирь, в отношении полиции, земств, в разрешении социальных конфликтов на местах.

Особенностью реформы губернского управления Плеве было то, что наряду с укреплением власти губернаторов происходило и укрепление контроля со стороны Министерства внутренних дел на сферу управления, что вызывало определенное недовольство у губернаторов в зависимости от данного министерства.

На фоне очевидного укрепления влияния Министерства внутренних дел в губерниях, отражавшего стремление государственной власти и впредь придерживаться в сфере административной политики традиционного имперского курса, подготовленное Плеве к осени 1903 г. законодательство, провозглашавшее расширение прав органов местного самоуправления, выглядело весьма скромно. Смысл реформы состоял в некоторой реорганизации Министерства внутренних дел. Ранее разрозненные подразделения министерства, ведавшие земскими и городскими делами, были объединены в составе Главного управления по делам местного хозяйства. Теперь же под председательством самого министра создавался как постоянное учреждение Совет по делам местного хозяйства, состоявший из глав департаментов Министерства внутренних дел, а также представителей других ведомств и местных деятелей – «предводителей дворянства, председателей губернских и уездных управ и управ по делам земского хозяйства, городских голов».

Совет должен был иметь «исключительно совещательный характер», заключения его не были обязательны для министра внутренних дел в его деятельности по руководству местным хозяйством. Проект реорганизации Министерства внутренних дел, подготовленный Плеве, в начале 1904 г. был одобрен Государственным советом, а после утверждения 22 марта 1904 г. стал законом.

Таким образом, мы видим, что в своей административной политике российская государственная власть в отличие от других направлений деятельности «не поступалась принципами», стремясь во что бы то ни стало с помощью жёсткой административной политики сохранить политическое единство империи, и, фактически, тем самым создавала препятствие для относительно гармоничного балансирования между обострившимися социально-экономическими и политическими противоречиями центра и окраин.

Несмотря на усиление власти губернаторов к началу XX в. штат подчинённых и инструменты власти, которыми они обладали, всё же оставались явно недостаточными по сравнению с теми масштабами задач, которые перед ними стояли. Однако все эти слабости и трудности парадоксальным образом повысили роль губернатора в провинции, включая и Сибирь. Поскольку начальник губернии не мог в полной мере положиться ни на приказ, ни на бюрократический механизм, он вынужден был сам входить во многие подробности местных дел.

Таким образом, административная политика российского государства в Сибири не способствовала сохранению империи. В сибирской административной политике рубежа ХIХ–ХХ вв. отчётливо просматривается генеральная линия, нацеленная на постепенную унификацию сибирского управления и сближение административного устройства Сибири и России. Однако достигнутый уровень унификации не смог предотвратить распад империи. Дело в том, что политика модификации проходила на фоне нарастающей рационализации и усложнения функций сибирского управления, что специализировало бюрократическую структуру региона и тем самым заставляло её противодействовать политике центра в тех случаях, когда она ущемляла региональные интересы. Тем самым присутствовал постоянный элемент конфронтации между имперским центром и сибирским административным аппаратом, что не способствовало сохранению империи.

Подводя итог, можно утверждать, что главными проблемами административной политики самодержавия в Сибири, которые не были решены полностью, являлись:

Поиски оптимального административно-территориального управления региона;

Взаимоотношения центральных и местных органов власти, разграничение их компетенции;

Объединение и скоординированность действий органов сибирского управления на центральном и местном уровнях;

Взаимодействие государственных институтов власти и органов общественного самоуправления.

В 1852 г. создается Второй Сибирский комитет, в качестве основной задачи которого планировалось проведение преобразований сибирского суда. За двенадцать лет своей деятельности комитет разработал Положение от 21.06.1864, ограничившись в нем вопросами о подсудности дел. В соответствии с данным Положением рассмотрение дел в Сибирских судах осуществлялось не по сословному, а по территориальному принципу. Таким образом был сделан шаг к ликвидации в Сибири сословной структуры общества. В дальнейшем, к 1871 г., Министерство юстиции разработало пакет документов о преобразовании Сибирской судебной системы. К ним относились следующие законопроекты:

– «Об усилении состава полицейских управлений в Сибири особыми чиновниками по производству следствий»;

– «О введении в Сибири института судебных следователей и приставов по судебной части»;

– «О введении мировых судов»;

– «О реорганизации прокурорского надзора»;

– «Об изменении штатов судебного управления в Сибири».

Организация управления народами Сибири в конце ХVIII -начале XIX вв. Уставоб управлении инородцев 1822 г

1. Сибирь в региональной политике российского го¬сударства в XVIII в. Изменения, происходившие в структуре и составе управления Сибири конца XVII-XVIII вв., начались с реформирования приказно-воеводского управления. Центральное положение в нем занимал Сибирский приказ, су¬дья которого был главным учреждением и представлял царя в управлении краем. Компетенция воевод в Сибири, в отличие от Центральной России была значительно шире, т.к. они ведали вопросами заселения и освоения края, решали вопросы текущих дипломатических взаимоотношений с со¬предельными народами и странами. Отсутствие дворянского землевладе¬ния и особенности русского расселения на огромных пространствах Сибири привели к развитому самоуправлению у переселенцев - служилого «вой¬ска», «миров» посадских людей и крестьян. Внутреннее управление ясач¬ных «иноземцев» было сохранено в традиционном виде. Политико-правовые преобразования Петра I привели к коренным изме¬нениям в структуре управления Сибири. Уже в ходе губернской реформы 1711 г. был фактически ликвидирован Сибирский приказ и региональное управление было объединено в руках сибирского губернатора, что усилило иерархическую соподчиненность местных органов управления. С 1710-х гг. появились идеи отделения суда от администрации, введения коллегиаль¬ных начал в управлении, происходит становление постоянного органа над¬зора - фискалатуры. Провинциальная реформа 1719 г. способствовала обособлению адми¬нистративных, фискальных и судебных органов, вводила коллегиальный принцип принятия решений. Управление стало иметь в основе не обычай, а нормы права, приобрело бюрократический характер. Отразились эти на¬чала при организации управления в городе, где с этих пор получает разви¬тие сословное самоуправление, снижается влияние служилых людей. Од¬нако в управлении сословием государственных крестьян принципиальных изменений не происходит, по-прежнему государство руководит этой соци¬альной группой через казенных приказчиков. Нужно подчеркнуть, что пре¬образования начала XVIII в. в Сибири проводились с учетом специфики ре¬гиона и, как следствие, здесь имелись отступления в стремлении создать унифицированную систему губернского управление в формирующейся империи, что нашло свое отражение в дальнейшем в «Инструкции» сибирскому губернатору 1741 г. Отступлением от рациональных принципов империостроительства, реализуемых Петром I, стало восстановление в конце 1720-х гг. Сибирского приказа и порядков управления «московской старины». Подобные реставрации не оправдали себя на практике, поскольку, помимо Сибирского приказа, общесибирские дела оказались в компетенции Сената и коллегий, а также сибирского губернатора. В ходе губернской реформы в рамках регионального управления сохранились специализированные финансовые органы, и функционировало ведомственное горнозаводское управление. Раздробленность и неопределенность управленческих функций не способствовали инкорпорации края в состав империи. Преобразования в области регионального управления Екатерины II, а именно малая областная реформа 1764 г. и губернская реформа 1775 г., в ходе разукрупнения административно-территориальных единиц привели к приближению власти к обществу. В итоге - ликвидирован Сибирский приказ, а тобольский и иркутский губернаторы стали доверенными лицами и представителями императрицы в этом огромном крае. Вследствие отсутствия в Сибири дворянского сословия, усилить дворянское самоуправление, как это было в ходе реформы в центральной части империи, здесь не удалось. Выходом из этой, особенной для России ситуации, явилась замена дворянских органов суда и управления бюрократическими учреждениями. Создавалась разветвленная специализированная система административных, фискальных и судебных органов, продолжило в модифицированном виде функционировать ведомственное горнозаводское управление. В рассматриваемый период было рационализировано городское самоуправление и управление путем создания присутствий, решающих коллегиально городские вопросы. В 1760-1790-х гг. были проведены мероприятия по реорганизации управления крестьянами и коренными жителями.

2. Развитие системы управления Сибирью в первой четверти XIX в. Политический взгляд на Сибирь в начале XIX в. обуславливался тремя основными задачами: доходностью края, удобством его управления и охраной восточных и южных азиатских границ империи. Осложнение какой-либо из этих задач, а чаще всех одновременно, заставляло верховную власть проводить мероприятия, которые бы смогли если не улучшить, то хотя бы стабилизировать ситуацию. Такой подход в правительственной политике начала XIX в. по отношению к Сибири придавал сибирскому законодательству непоследовательный, несогласованный, во многом ситуативный характер. Не подлежит сомнению, что недостаток организационно-управленческих основ в сибирском управлении и ответственности должностных лиц на местах не был компенсирован попытками усовершенствования и повышением ответственности центральных органов управления. Учреждение министерств в 1802 г. не только не улучшило в этом отношении управление по Губернскому учреждению 1775 г., но, даже, скорее усилило недостатки, присущие екатерининскому местному управлению. Противоречивость начал, заложенных в его положениях, сказалась в практике государственного управления. В то время как Учреждение о губерниях преследовало задачи приближения управляющих к управляемым, пыталось наполнить губернские установления людьми близко знакомыми с интересами и бытовыми особенностями местности, министерства концентрировали власть и управленческие полномочия, «стягивали» их к центру и постепенно подчиняли себе губернские установления не только в порядке надзора, но и в порядке управления. Расписанные по министерствам губернские установления потеряли связь между собою до такой степени, что между установлениями различных ведомств явилось разъединение. Между тем эти две системы - центрального и местного управления - не были между собой согласованы. Два взаимно противоположных влияния, явления централизации и необхо¬димости учета местных особенностей в управлении, должны были побу¬дить верховную власть к усовершенствованию управленческих структур по оси «центр - регион», законодательно примирить их друг с другом, чтобы обеспечить существование каждого, чтобы обезопасить слабейшего от по¬глощения сильнейшим. Назначение нового сибирского губернатора И.О. Селифонтова в 1801 г., учреждение генерал-губернаторства в Сибири в 1803 г., а так же направле¬ние в регион нового правителя И.Б. Пестеля в 1806 г. проходило на основе принципов, предполагавших упорядочение управления и усиление мест¬ной власти. Такой шаг в управлении Сибирью означал, что правительство шло по прежнему пути, делая ставку на усиление генерал-губернаторской власти и централизацию местного государственного аппарата. Столкновение компетенции министерских департаментов с полномо¬чиями местного управления настоятельно требовало законодательного разграничения предметов ведения компетенции местных и центральных учреждений как необходимого условия реализации государством управ¬ленческих функций по отношению к Сибири, как на уровне центра, так и в самом крае. В начале XIX вв., таким образом, система государственного управления развивается, подчиняясь разнонаправленным и во многом противоречивым тенденциям. В определении принципов региональной политики самодер¬жавие оказывалось перед неизбежным выбором: ввести общегосударст¬венную систему управления или предоставить Сибири некоторую админи¬стративную автономию. Признание особого статуса Сибири в составе им¬перии вело бы к законодательному закреплению отдельности края, форми¬рованию отношений «Россия-Сибирь» (центр - регион). Не разрешая прин¬ципиально вопрос - колония Сибирь или окраина, - верховная власть не могла выработать стратегии в управлении этой огромной территорией. Проекты территориального и административного преобразования Си¬бири начала XIX в. рассматривались в Министерстве внутренних дел. В ок¬тябре 1818 г. министр внутренних дел О.П. Козодавлев представил в Комитет министров записку об управлении Сибирью. В ней предлагалось от¬странить от управления регионом Пестеля, назначить нового генерал-гу¬бернатора. . Учреждение для управления сибирских губерний 1822 г. и реформа управления Сибирью в 1820-1840-е гг. В результате деятельности на посту сибирского генерал-губернатора М.М. Сперанским были подготовлены 10 проектов законодательных актов по важнейшим вопросам управления и правового регулирования жизнедея¬тельности Сибирского края. Они предусматривали реформу территориаль¬ного и административное устройство Сибири, стимулировали развитие эко¬номики и торговли, упорядочивали характер несения повинностей населе¬нием, определяли правовой статус различных категорий населения края (коренных народов, крестьян, казаков, ссыльных и пр.). Вместе эти 10 актов были объединены и получили общее название - «Учреждение для управ¬ления Сибирских губерний» 1822 г. Анализ основных положений «Учреждения для управления Сибирских губерний» позволяет выделить принципы предлагаемых реформ, в частно¬сти: усиление надзора за действиями местных органов управления путем передачи надзорных функций одному из центральных органов исполни¬тельной власти; обеспечение единообразия в деятельности различных ад¬министративных органов с четким разграничением их компетенций; пере¬дача некоторой доли автономии в решении дел каждому местному органу; учет местными органами специфики конкретных сибирских областей, в ко¬торых они действуют; учет «пестрого» социального состава сибирского на¬селения в деятельности управленческих структур различного уровня; соз¬дание малозатратного и оперативно действующего управленческого аппа¬рата, сочетающего деятельность государственной администрации с вклю¬чением в реализацию ее компетенции местного самоуправления различных категорий населения края и, особенно, родового управления коренных си¬бирских народов. В соответствии с «Сибирским учреждением» 1822 г. регион разделялся на Западную и Восточную Сибирь. Западную Сибирь составляли губернии: Тобольская и Томская, а так же Омская область; Восточную Сибирь - гу¬бернии: Иркутская и Енисейская, область Якутская, причем к Иркутской об¬ласти принадлежали так же Приморские управления, в том числе: Охотское и Камчатское, и Троице-Савское пограничное управление. Губернии и об¬ласти разделялись на округа, а те, в свою очередь, на волости и инородные управы. Управление Сибири в соответствии с этим делением имело четыре звена (степени): 1) Главное управление; 2) Губернское управление; 3) Ок¬ружное управление; 4) Волостное и инородное управление. Главное управ¬ление составляли генерал-губернатор и Совет. Учреждение Советов стало важной особенностью проводимой реформы. Основная задача Сперанского заключалась в установлении законности в управлении. Решение ее реформатор видел в создании управленческой и законодательной системы, которая положила бы конец злоупотреблениям и произволу. При этом генерал-губернаторская власть должна была стать, прежде всего, органом надзора. На губернском уровне образовывалось «главное губернское управление» во главе с губернатором, при котором формировался Совет с компетенцией осуществления общего надзора за действиями нижестоящих, окружных, управленческих структур. Учреждение для управления Сибирских губерний» включало разделы, регламентирую¬щие компетенцию генерал-губернатора по управлению различными катего¬риями населения края, и предусматривало создание соответствующей сис¬темы административных органов. Развитие имперских тенденции в государственном строительстве на¬чала XIX в. вело к созданию новых органов управления сибирским городом, одновременно совершенствовалось управление в пределах существующих звеньев административного аппарата. Города стали местом организации социального контроля за населением округи: в делопроизводстве присутст¬венных мест концентрировалась всесторонняя информация о жизни села, в канцеляриях разбирались жалобы и просьбы крестьян, на площадях при¬водились в исполнение приговоры губернских и уездных судов, осуществ¬лялись наказания за нарушение феодального правопорядка.

Заключение Становление системы государственного управления в Сибири проходило по пути использования общеимперских принципов и начал управленческо¬го воздействия на процессы жизнедеятельности в Сибири, но на основе гибкого применения общегосударственных подходов и политико-правовых институтов, сочетая их с сибирскими геополитическими особенностями, с учетом сложившихся систем традиционного управления и обычного права местных народов с целью инкорпорирования окраинной территории в состав государства и обеспечения геополитической устойчивости державы. Основными тенденциями в развитии государственного управления в Си¬бири являются централизация и локализация власти в регионе при моде¬лировании унифицированной модели властных отношений, характерной для империи, в ходе выстраивания которой складывались отношения «центр - регион», где центральной властью выступает правительство, а его местным уровнем и представителем на территории Сибири – Главное управление во главе с генерал-губернатором Сибири в целом, а после 1822 г. генерал-губернаторами Западной и Восточной Сибири. Система органов государственного управления в Сибири строилась на основе опыта деятельности учреждений, доказавших жизнеспособность в центральной части страны, но с учетом особенностей региона, что обес¬печивалось законодательным закреплением изъятий их общеимперских узаконений без нарушения общих принципов ориентированности на формирование централизованной системы управления от уровня имперского центра до уровня сибирского региона с включением в нее всех звеньев управления Сибирью. В XVIII - первой половине XIX вв. верховная власть осознанно учитывала региональные особенности Сибири, придавая им статус системообразую¬щих факторов при разработке законодательства в области государствен¬ного управления регионом, хотя четко выраженной концепции и политики регионального управления выработано не было. Государственное управление в Сибири и местное сибирское самоуправ¬ление выстраивалось с учетом необходимости управленческого воздей¬ствия и правового регулирования общественных отношений среди раз¬личных категорий сибирского населения, сформировавшихся в ходе вольной крестьянской колонизации в условиях преобладания уже в на¬чале XVIII в. и постоянного роста русского податного населения. Важное значение в управлении Сибирью имела локализация управления посредством самоуправления различных социальных категорий населе¬ния внутри сибирского общества, что позволяло в условиях компактного проживания отдельных групп населения обеспечить на них управленче¬ское воздействие государства через назначение или утверждение руково¬дителей самоуправляющихся сообществ. В организации системы сибирского государственного управления учиты¬вались пространственно-географические особенности региона, связанные с наличием территорий с неразвитой системой коммуникаций и ставящие проблему комплексной локализации управленческих функций на различных уровнях внутрисибирских структур государственного управления, что обеспечивало управление отдаленными территориями, но снижало уро¬вень и возможности генерал-губернаторского контроля и надзора центральных органов государственного управления за деятельностью чинов¬ников сибирской администрации.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Гергилев Денис Николаевич. Развитие системы административного управления Сибирью в XVIII - первой трети XIX веков: диссертация... кандидата исторических наук: 07.00.02 / Гергилев Денис Николаевич; [Место защиты: Кемер. гос. ун-т].- Красноярск, 2010.- 200 с.: ил. РГБ ОД, 61 10-7/323

Введение

Глава I. Развитие системы административного управления Сибирью в 1708- 1763 годах 26

1. Система административного управления Сибирью в первой четверти XVIII века 26

2. Особенности управления Сибирью в 1730 - 1760-х годах 55

Глава II. Изменения в развитии системы административного управления Сибирью в 1763 -1801 годах 80

1. Причины проведения губернской реформы 1775 года на территории Сибири 80

2. Изменения в управлении и территориальном устройстве Сибири в 1796-1801 годах 102

Глава IIІ. Направления развития системы административного управления Сибирью в 1801 - 30-х годах XIX века 114

1. Поиск модели регионального управления Сибирью в 1801 - 1821 годах 114

2. Реализация реформ М. М. Сперанского в первой трети XIX века.. 139

Заключение 164

Список источников и литературы 169

Введение к работе

Актуальность . За последние годы были проведены серьезные преобразования государственной власти и управления в Российской Федерации. К ним относится процесс укрупнения регионов, а также назначение губернаторов представительным органом субъекта Федерации по представлению президента. Важность диссертационного исследования определяется тем, что будущее страны в немалой мере зависит от развития регионов.

Любые изменения в системе регионального управления должны быть основаны на изучении исторических традиций, новаций, в том числе успехов и неудач в системе управления страной. Это необходимо для понимания процессов централизации российского государства в современный период. Изучение исторического опыта решения управленческих проблем может способствовать выработке более четкой государственной политики в отношении регионов Российской Федерации, в частности Сибири.

В этой связи исторический опыт, исторические традиции, новаторские подходы в деле административно-территориального устройства страны представляются наиболее актуальными.

Степень научной разработки темы. В истории изучения исследуемой проблемы можно выделить несколько хронологических этапов: 1) XVIII – первая четверть XIX веков; 2) вторая четверть XIX – начало XX века; 3) 1920-е - вторая половина 1980-х годов; 4) 1990–е годы – начало XXI века.

Собирание и обобщение сведений об административной и законодательной деятельности России первого века империи началось еще современниками. О деятельности местной сибирской администрации в XVIII веке писали в своих трудах – публикаторы городовых летописей (А. К. Шторх), участники научных экспедиций (Г. Ф. Миллер, Г. В. Штеллер, И. Г. Гмелин, П. С. Паллас и др.), а также чиновники (И. К. Кирилов, В.Н. Татищев). Данные работы описывали в основном отношение населения к местным властям. На этом этапе такой характер работ являлся преобладающим.

Научная, учебная и справочная литература соответствующей тематики стала складываться в середине 1840-х годов, получив мощный импульс с обнародованием в 1830 году «Полного собрания законов Российской империи».

Одну из первых попыток представить историю государственного управления России как непрерывный процесс, имеющий свою логику и заслуживающий самостоятельного научного изучения, в XIX веке предпринял К. И. Арсеньев. Исследователь писал о зарождении и первом, наиболее продолжительном, этапе бюрократизации управления в России, связанном с развитием приказной системы.

Критическое отношение к управлению Сибирью в XVIII – первой четверти XIX веков было присуще составителям официального «Обозрения главных оснований местного управления», призванного обосновать необходимость реформы 1822 года. Правда, оно было издано ограниченным тиражом и предназначалось для служебного пользования.

В 1850 – 1860-х годах в условиях подготовки и проведения реформы местного управления изучением его истории занимался И. Е. Андреевский.

В 1860 – 1880-х годах авторы публицистических и краеведческих статей (Н. С. Шукин, С. С. Шашков, И. С. Москвин) в изданиях «демократического» направления сосредоточились на описании злоупотреблений чиновников, в первую очередь, восточносибирских городов, где контроль со стороны центральных органов был наиболее слабым. И. С. Москвин сообщил сведения о наиболее заметных якутских воеводах XVIII века, которые в большинстве своем либо не оставили о себе никакой памяти, либо прослыли «отъявленными грабителями».

Попытку объяснить причины неудовлетворительного состояния местного управления Сибири в XVIII веке предпринимала сибирская интеллигенция: П. А. Словцов, В. И. Вагин, Н. М. Ядринцев. Представители сибирского областничества наиболее последовательно отстаивали критическое отношение к местной сибирской администрации и воспринимали административную политику царского правительства в Сибири как часть общей «колониальной» политики метрополии.

Исходным теоретическим основанием трудов Б. Н. Чичерина, А. В. Романовича-Славатинского, И. Е. Андреевского, П. Н. Мрочек-Дроздовского был вывод Б. Н. Чичерина об усилении государства в XVII – XVIII веков в противовес развившимся «частноправовым интересам», присущим феодальному обществу. В местном управлении большим достижение государства стало усиление «административной централизации» с подчинением «второстепенных областных правителей» губернатору.

Данную концепцию подверг пересмотру А. Д. Градовский. Инструментом повышения эффективности управления стало введение принципа коллегиальности, «разделения властей» (означавшего лишь специализацию органов власти) и верховенства закона.

В последние десятилетия XIX века история управления Сибирью рассматривалась в рамках обобщающих работ компилятивного характера, основанных преимущественно на законодательных материалах и вторичных источниках. Не предлагая новых концепций для объяснения истории управления Сибирью, историки поддерживали утвердившееся представление о низкой эффективности местного управления.

Таким образом, на рубеже XIX – XX веков в изучении истории Сибири ощущалась нехватка как новых теоретических концепций, объясняющих эволюцию административной системы Сибири в XVIII – первой трети XIX веков, так и недостаточность источниковой базы исследований по истории местного управления от Петра I до Александра I.

Историко-правовой анализ административной политики в отношении сибирского региона провел С. М. Прутченко. Автор обратил внимание на соотношение общеимперских интересов и региональных потребностей, указал на необходимость учета местных особенностей в процессе принятия правительственных решений.

В труде М. М. Богословского конкретная деятельность местных учреждений была раскрыта на основе изучения обширного архивного материала, что позволило показать порядок взаимодействия различных учреждений местного управления и оценить эффективность их работы с точки зрения требований бюрократического административного законодательства.

Можно согласиться с мнением А. П. Щапова, который отмечал, что сибирское купечество составляло весомую оппозицию местной бюрократии, что определяло сущность правительственного подхода к вопросам управления регионом.

Ю. В. Готье предложил рассматривать историю местного управления в следующей хронологии: от Петра I до Екатерины II. Ученый отмечал специфику Сибири. По его мнению, в регионе развились черты, характерные для областного управления.

В целом, дореволюционная историография накопила достаточно много сведений по истории административного управления Сибирью XVIII - начала XIX веков. Особенно детально историки и юристы того времени изучали отечественное законодательство, а делопроизводственная документация правительства и органов на местах в научный оборот вводилась отрывочно и иллюстративно.

Региональный аспект местного управления в досоветский период не получил достаточного освещения. Исследователи приводили сведения о работе административных органов различных частей империи, в том числе Сибири, в тех случаях, когда эти примеры описывали ситуации, типичные для всей системы местного управления.

В советский период в центре внимания оказались проблемы экономической и социальной истории, классовой борьбы и революционного движения. В. И. Огородников, С. В. Бахрушин, И. Барер и Б. Сыромятников занимались изучением взаимоотношений представительных органов государственной власти на местах со степной инородческой родовой верхушкой. Развитие буржуазной направленности реформы сибирского управления 1822 года в рамках общероссийских тенденций исследовала Л. И. Светличная.

В советской историографии задача изучения управления Сибирью в XVIII – первой четверти XIX веков долгие годы оставалась без должного внимания. В 1920-1940-х годах изучение истории управления Сибирью сводилось либо к анализу «колониальной политики царизма» и изданию архивных материалов, иллюстрирующих данный тезис, либо к доказательству прогрессивного значения русской колонизации отдаленной окраины.

Важным событием в развитии исторической науки региона стало 5-томное академическое издание «История Сибири», где второй и третий тома затрагивают вопросы административного управления Сибирью в XVIII – XIX веках.

Вопросы организации администрации в Сибири в 1720-1780-х годах рассмотрела Л. С. Рафиенко. В своих работах она соотнесла правительственную политику в отношении Сибири с общим ходом государственного развития в XVIII веке. Исследования ее строились на основе изучения статуса и компетенции местных учреждений, личного состава аппарата местных органов, их практической деятельности, а также соответствия этой деятельности требованиям законодательства.

Специальное изучение системы административного управления и роли в нем дворянства предпринял С. М. Троицкий. В дальнейшем исследователи развили его вывод, что чинопроизводство XVIII века характеризуется явным предпочтением сословного происхождения личным заслугам.

В 1980-1990-х годах изучением системы административного управления Сибирью занимались Г. Ф. Быконя, М. О. Акишин. По мнению Г. Ф. Быкони, «социальная роль государственно-феодальных отношений на поздней стадии формационного саморазвития феодализма в целом была противоречивой. Противоречия между фактическим положением слоя чиновников и их сословными устремлениями не могли не проявиться в их служебной деятельности, способствуя различного рода злоупотреблениям и нарушениям бюрократического административного законодательства». Исследователь впервые выдвинул тезис о том, что сибирские чиновники выступали носителями частнопомещичьих и иных отношений эксплуатации, занимая неодинаковую роль в частном и смешанном секторах общественного производства, обмена и распределения.

М. О. Акишин рассмотрел механизм перехода от «государевой» службы к государственной, проанализировал изменения в составе сибирской администрации, проследил эволюцию структуры государственного управления и местного самоуправления, а также выделил особенности применения административного законодательства в Сибири в XVIII веке.

Современные теоретические подходы позволили исследователям подойти к переосмыслению основных научных категорий истории Российской империи, выйти на междисциплинарный и серьезный компаративистский уровень исследования истории империи и национальной политики в России и мире. Исследователи Л. М. Дамешек, И. Л. Дамешек. определили место Сибири в социально-экономических механизмах государства.

В сравнительном плане ценны работы А. В. Ремнева, который исследует особенности административно-территориальной модели в Сибири и на Дальнем Востоке, проблемы организации центральных и местных органов управления, кадровой политики на окраинах, однако делает это преимущественно на материалах Западной Сибири и Дальнего Востока второй половины XIX века.

В ряде статей О. А. Авдеевой детальному анализу был подвергнут процесс становления и эволюции судебной системы в Сибири, как части управленческого механизма регионом.

Проблемы управления Сибирью нередко затрагивались в биографических исследованиях, посвященных М. М. Сперанскому (В. А. Томсинов, Л. М. Дамешек, И. Л. Дамешек, Т. А. Перцева, А. В. Ремнев). Однако если учесть влияние «личного» фактора на процесс определения направления правительственной политики и ее реализации, то привлечение работ историко-биографического характера становится необходимым. Например, работы Н. П. Матхановой позволяют взглянуть на административную политику через призму личных интересов и амбиций высшей администрации. С. В. Кодан проанализировал законодательное наследие М. М. Сперанского, особенно части, касающиеся регулирования ссылки. Из зарубежных авторов наибольшее значение имеют исследования М. Раева, посвященные М. М. Сперанскому и его реформам в Сибири.

Проблемы, связанные с управлением Сибирью, рассматривались в зарубежной историографии (Ф. Голдер, Р. Кернер, Дж. Ланцев, P. Фишер) . Следуя за российскими, а затем и советскими сибиреведами, западные историки уделили наибольшее внимание управлению Сибири XVIII века.

Британский историк Т. Армстронг и западногерманский исследователь Ю. Семенов писали об отсутствии у правительства четкого плана административной политики и об ослаблении внимания к состоянию управления Сибирью в XVIII веке. А. Вуд, Б. Дмитришин, У. Линкольн отмечали противоречия между планами правительства и фактической деятельностью сибирской администрации. М. Бассин рассматривал проблему взаимоотношения Россия - Сибирь с позиции дихотомии Запад - Восток.

Таким образом, анализ исторической литературы позволяет сделать вывод, что, несмотря на значительное число исследований, близких к заявленной теме диссертации, комплексного и специального исследования законодательной политики имперских властей в отношении сибирского региона предпринято не было.

Объектом исследования в данной работе является административное управление Сибирью в XVIII – первой трети XIX века.

Предметом исследования является система, механизмы и особенности функционирования органов административного управления Сибирью как структурно-вариантного подразделения управленческой системы Российской империи.

Целю диссертационного исследования является выявление тенденций и направлений развития системы административного управления Сибирью в XVIII – первой трети XIX веков.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) охарактеризовать развитие системы административного управления Сибирью в 1708 – 1763 годах;

2) оценить причины проведения губернской реформы 1775 года на территории Сибири;

3) выявить характер изменений в управлении и территориальном устройстве Сибири в 1796 – 1801 годах;

4) показать реализацию реформ М.М. Сперанского на территории Сибири в первой трети XIX века.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1708 по 1830-е годы. Нижняя граница обусловлена начало административных реформ Петра I - 1708 год, проведение губернской реформы. В связи с этим правительство, с одной стороны, стремится к созданию наиболее полной административной централизации при единстве верховной власти, с другой, к укреплению и сохранению внешнего могущества государства. Это привело к учреждению губерний и появлению нового органа власти – губернатора. Верхняя граница исследования связана с началом реализации «Учреждения для управления сибирскими губерниями», утвержденного императором в 1822 году. Появление этого документа подводило определенный итог эволюции системы административного управления Сибирью в XVIII – первой трети XIX веков и послужило началом особой системы управления Сибирью. Необходимость выявления слабых и сильных сторон «Учреждения для управления сибирскими губерниями» при его реализации доводит верхнюю границу исследования до 30-х годов XIX века.

Территориальные рамки исследования определены в административных границах Сибири XVIII – первой трети XIX веков. В данном исследовании понятие «Сибирь» включает в себя, за небольшим исключением, все территории восточнее Урала, вошедшие в состав России в XVI – XVIII веках.

По административно-территориальному делению Сибирь XVIII – первой трети XIX веков состояла из Сибирской губернии (1708 год) и входящих в нее: Вятской (до 1727 года), Соликамской (до 1727 года), Тобольской, Енисейской и Иркутской провинций (1719 – 1724 годы); Тобольской и Иркутской губерний (1764 год) «Сибирского царства»; Тобольского, Колыванского и Иркутского наместничеств (1782 – 1783 годы); Тобольской и Иркутской губерний (1798 год); Сибирского генерал-губернаторства (1803 – 1822 годы); Западносибирского и Восточносибирского генерал-губернаторства (1822 год).

Методологическая и теоретическая основа диссертации. Использовались основные общенаучные и специальные исторические методы исследования. В качестве общенаучных методов были использованы аналитический, индуктивный и дедуктивный методы, а также метод описания. В некоторых случаях при описании событий или явлений использовался прием иллюстрирования. Системный подход подразумевал поиск ответов на вопросы о причинах появления особого сибирского законодательства, о факторах, влиявших на его эволюцию и этапы. Кроме этого, одним из наиболее применяемых общенаучных методов явился метод обобщения.

Проблемно-хронологический метод позволил выделить из широких тем ряд узких проблем, каждая из которых рассматривалась в хронологической последовательности. Историко-генетический (ретроспективный) метод позволил показать причинно-следственные связи и закономерности развития административной системы на территории Сибири в конкретный исторический период. Данный метод применялся для выявления роли субъективного, личностного фактора в историческом развитии системы управления Сибирью.

Специальные методы исторической и других наук (методы историзма, сравнительного анализа и статистических исследований) также широко использовались в диссертационном исследовании.

Источниковая база диссертации. При написании диссертационной работы автор использовал как опубликованные, так и неопубликованные источники. В целом источниковую базу составили: 1) законодательные акты и проекты; 2) делопроизводственные материалы; 3) материалы личного происхождения; 4) справочные издания; 5) воспоминания.

На основе Полного Собрания законов Российской империи был проанализирован довольно большой объем имперского законодательства в отношении Сибири с 1708 по 1830-е годы. Для данного диссертационного исследования интерес представляли законодательные акты, определявшие структуру, состав и функции местных органов власти: наказ губернаторам и воеводам 1728 года, инструкция губернатору Сибири 1741 года, Наставления 1764 года, Особая секретная инструкция 1833 года.

Нормативные акты Российской империи в отношении Сибири позволяют определить в государственной политике соотношение публичной и эксплуататорских функций относительно Сибирского региона.

Делопроизводственные материалы местных учреждений позволяют оценить эффективность административной политики правительства. Их можно разделить на две подгруппы: сношения (переписка учреждения) и внутренние документы. Первая группа представлена: предписаниями, распоряжениями, приказами, циркулярами, отзывами, рапортами, донесениями, прошениями, отношениями, официальными письмами. Из документов внутреннего делопроизводства учреждения использовались «доношения», распорядительные документы, служебные письма.

Наибольший интерес представляют всеподданнейшие донесения и доклады представителей местной администрации, которые позволяют выявить причины появления некоторых законов, процесс их доработки, переработки или отмены в рамках их применения на практике, определить степень соответствия законодательных норм реальным условиям и потребностям сибирского региона.

В целом делопроизводственная документация представляет важные сведения об организации, внутренней структуре и компетенциях Сибирского губернского управления, которое на разных исторических этапах было различным. Реализацию конкретных законодательных норм верховной администрации на местах можно проследить по делопроизводственной документации губернских, провинциальных и уездных канцелярий. Она воспроизводит обязанности должностных лиц учреждения, позволяет исследовать его взаимодействие с вышестоящими и местными органами власти, а также выявить состав и жалования сибирского чиновничества.

Среди опубликованных источников делопроизводственного характера следует выделить отчет сибирского генерал-губернатора «Отчет тайного советника М. М. Сперанского в обозрении Сибири с предварительными сведениями и основаниями к образованию ее управления». Материалы отчета в значительной степени повлияли на трансформацию правительственного взгляда о роли Сибирского региона в имперской политике, определили начало двух этапов в истории взаимоотношений «Российская империя - Сибирь»: позиция Сперанского подтолкнула верховное правительство вновь перейти от унифицированных принципов к системе обособленного управления регионами, особенно с этно-религиозными отличиями.

При изучении регионального управления Сибирью широко использовались нарративные источники – научные труды И. К. Кирилова, В. Н.Татищева, Г. Ф. Миллера, П. С. Палласа, И. Г.Гмелина, Г. В. Штеллера; описания Тобольского и Иркутского наместничеств; мемуары и письма чиновников, служебные записки О. П. Козодавлева, И. Б. Пестеля, И. О. Селифонтова и др.; сибирские летописи и записки иностранцев.

Документы личного происхождения (воспоминания губернаторов и генерал-губернаторов), несмотря на присущий им субъективизм, позволяют выявить различные мнения и взгляды на систему управления Сибирью в среде государственных служащих близких к системе управления, современников и непосредственных наблюдателей. Этот вид источников ценен для реконструкции общих условий, в которых происходила реализация законодательной политики самодержавия, они содержат личностные характеристики представителей местной администрации и бюрократии.

Дополнительную базу исследования составили статистические данные, позволяющие говорить о личном составе сибирской администрации, о налоговых сборах на территории Сибири.

В диссертации использовались материалы федеральных и региональных архивов Российской Федерации: Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива древних актов, Российского государственного военно-исторического архива, Государственного архива Иркутской области, Государственного архива Красноярского края, Государственного архива Томской области, Государственного архива Омской области.

Широко использовались документальные письменные источники, включенные в фонды органов местного управления Сибири за 1700-1800 годы, хранящиеся в РГАДА. К ним относятся текущая делопроизводственная документация: документы правительственных комиссий для решения конкретных вопросов законодательства, администрации и суда и для расследования злоупотреблений должностных лиц; переписка центральных и местных органов власти по вопросам организации, управления и функционирования администраций «губерний и провинций», донесения по делам внутреннего управления. В документах архивов также отражена законодательная деятельность императоров в отношении управления Сибирью, статистические показатели различных видов учета данных о сибирских чиновниках (сведения о штатах, о сословных принадлежностях чиновников, о жалованьях должностным лицам в сибирских губерниях за XVIII – первую треть XIX века).

Использование названных источников вместе со сравнительным изучением научной литературы позволили диссертанту создать комплексное исследование обозначенных в диссертации проблем.

Научная новизна исследования состоит в том что:

1) определена взаимосвязь и взаимообусловленность административных реформ в Сибири 1708 – 1760-х годов;

2) выявлено, что на проведение губернской реформы 1775 года повлиял комплекс причин: а) крестьянская война под предводительством Е. Пугачева, б) обострение ситуации на российско-китайской границе, в) усиление централизации административного управления на местах, требующего законодательного оформления;

3) установлено, что административные преобразования 1797 года по своему характеру были новой губернской реформой, предусматривавшей кардинальные изменения в организации местного управления;.

4) доказано, что реформы М. М. Сперанского не в полной мере решили вопросы административного управления Сибирью.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования результатов исследования для определения последствий современных административных преобразований в Сибири. Данные диссертации использованы для преподавания исторических дисциплин и спецкурсов по истории Сибири и Отечественной истории.

Система административного управления Сибирью в первой четверти XVIII века

В первой четверти XVIII века в России происходило множество преобразований, затрагивавших все сферы жизни. В том числе менялся административно-территориальный облик России. Сибирь, как важная составляющая этого облика, играла существенную роль в общей системе государственного строительства. Специфическими чертами сибирского региона были: протяженная территория и огромные расстояния от столиц при неразвитой системе коммуникаций, суровый климат, слабая заселенность и полиэтничный состав населения. Особенности процесса освоения этого края влияли на формирование социальной структуры сибирского общества.

Первый этап государственного строительства в Сибири (конец XVI - начало XVIII веков) совпал с периодом существования приказной системы в центральном аппарате и воеводского управления на местах. Характерной чертой того периода стало создание и функционирование Сибирского приказа - одного из нескольких территориальных приказов. Основной административно-территориальной единицей Сибири (как и всей страны) являлся уезд, возглавляемый воеводой. Ко времени Петра Великого все управление было распределено между центральными учреждениями московского государства (приказами) не по отдельным отраслям, а по округам, не систематически, а территориально.47 Прообразом областного деления были разряды.

Новая фаза в укреплении самодержавной власти и организации местного управления в России начинается с XVIII века. Петр I стремился к достижению двух основных целей - созданию самой полной административной централизации при единой верховной власти и укреплению внешнего могущества государства. При Петре I начал создаваться подлинный культ учреждения, административной инстанции. Ни одна общественная структура - от торговли до церкви, от частного двора до солдатской казармы - не могла существовать без управления, контроля, наблюдения со стороны специально созданных органов общего или специального назначения. Образцом для задуманной государственной реформы Петр Великий избрал шведское государственное устройство, в основе которого лежал принцип камерализма: введение в систему управления четкого бюрократического начала, при котором структура аппарата создавалась по функциональному признаку.

В этих условиях в России складывается новая форма правления феодально-крепостнического государства - абсолютная монархия. Утверждение абсолютизма ознаменовалось серьезными изменениями в принципах организации государственной службы, введением бюрократических начал и формализацией и унификацией деятельности учреждений и должностных лиц.

Разрушение воеводско-приказной системы управления Сибири произошло при проведении губернской реформы 1708 года. Реформа была вызвана потребностями государства в увеличении доходов и привлечении больших масс людей для формирования армии и флота в условиях Северной войны. В. О. Ключевский так обозначил ее суть: «Цель реформы была исключительно фискальная. Губернские учреждения получили отталкивающий характер пресса выжимания денег из населения»

Причины проведения губернской реформы 1775 года на территории Сибири

Екатерина II в начале своего царствования задумывалась о системе управления Российской империей. В манифесте 1762 года императрица заявила о необходимости реформы управления Россией, пообещав «узаконить такие государственные установления, по которым бы правительство любезного нашего Отечества в своей силе и принадлежащих границах течение свое имело так, чтобы каждое государственное место имело свои пределы и законы к соблюдению доброго во всем порядка» . Государство Екатерины II должно было основываться не только на законе, но и на просвещенных подданных - «новой породе людей», в том числе и на честном чиновничестве. Как гласил один из сенатских указов этого времени, воеводы назначаются не «для получения от воеводства себе пропитания», но «по способностям к исполнению порученных им дел» .

В связи с отдаленностью региона от центра в Сибири действовали следственные комиссии для расследования дел должностных преступлений. Комиссии создавались для разбора доноса или прожекта. Доносы, касающиеся действий губернаторов, вице-губернаторов, воевод, а также затрагивающие более широкие вопросы по всей Сибири, например о сборе ясака, о контрабандной торговле пушниной, назначались Сенатом. Следователь назначался Сенатом и должен был не только пресекать очередные злоупотребления, но и выступать с предложениями об улучшении края. Мелкие вопросы вело следствие губернской канцелярии. Наиболее крупным для этого времени стало дело о коллежском асессоре П. Н. Крылове, совершавшем под покровительством своего патрона, генерал-прокурора Сената А. И. Глебова, крупные злоупотребления в Сибири.

Выявленные должностные преступления привели к новым преобразованиям в системе административного управления. Разработка реформы местного управления началась через месяц после воцарения Екатерины П. Указами от 23 июля и 9 августа 1762 года она поручила Сенату составить новые военные и гражданские штаты. Составление проекта Сенат доверил князю Я. П. Шаховскому, обратившемуся за помощью к Ф. И. Соймонову, бывшему сибирскому губернатору, являющемуся сенатором и советником «по сибирским делам». Местное управление, по проекту, разрабатываемому Я. П. Шаховским совместно с Сенатом, должно было претерпеть значительные изменения. Предложения по административно-территориальному устройству России были связаны с созданием 7 генерал-губернаторств, 17 губерний, 30 провинций, 116 приписных городов и 13 пригородков, в учреждениях которых должно было соответствовать в общей сложности 16860 человек. Проект Я. П. Шаховского был обсужден в Сенате и рассмотрен императрицей, однако не был одобрен. Но результаты этой работы не прошли даром. На основе предложений Я. П. Шаховского, Н. И. Панина и А. И. Глебова182 появились крупные законодательные акты: «О штатах» от 15 декабря 1763 года, «Наставление губернатору» от 21 апреля 1764 года и указ от 11 октября 1764 года о новом административно-территориальном делении. Важно отметить, что Екатерина II рассматривала эти меры только как начало реформы и обещала подданным «со временем» «потщится» исправить все недочеты управления страной. Однако принятие законодательных актов начала 1760-х годов привело к важным изменениям в административно-территориальном делении и системе управлении России.

Поиск модели регионального управления Сибирью в 1801 - 1821 годах

Со вступлением на престол Александр I продолжает политику, направленную на централизацию власти. Демонстративно подчеркивая свое отрицание характера и методов павловского правления, он воспринял немало черт его царствования, причем в главной его направленности - дальнейшей бюрократизации и централизации управления как меры укрепления самодержавной власти монарха.

Социально-экономические процессы конца XVIII - начала XIX веков в Сибири потребовали пересмотра системы административного управления регионом. Так, сибирское население с 1795 по 1850 годы увеличилось в два раза с 595 тыс. душ до 1 млн. 210 тыс. душ мужского пола257. По темпам прироста населения Сибирь опережала центральные регионы Российской империи. Удельный вес населения Сибири по отношению к России повысился с 3,26% до 4,32%. Рост населения опережал развитие экономики региона.

Административные реформы высшего и центрального звеньев государственной власти были плохо согласованы с местным управлением, принципы которого были заложены Екатериной П. Министерская реформа 1802 года, предполагавшая переход к общей централизации и отраслевому принципу управления, противоречила «Учреждению о губерниях» 1775 года, где был заложен принцип децентрализации власти. Генерал-губернатор и губернатор, находясь вне иерархии высшей власти, олицетворяли связующее звено между центральной и местной администрацией. Генерал-губернатор, включаясь в систему местного управления, должен был одновременно быть и главой местной власти, и осуществлять функцию надзора. Тем не менее, он не имел права издавать обязательные постановления, изменять штатное расписание учреждений, распоряжаться денежными ресурсами, что приводило к противоречиям в системе административного управления территорией.

13 июня 1801 года Непременный совет постановил, что генерал-губернаторы необходимы не только для приграничных территорий, но и повсеместно. В первые годы царствования в поле зрения правительства Александра I попадают нужды сибирского управления. Один из влиятельных сановников граф, А. Р. Воронцов высказал сомнения по поводу применимости «Учреждения для управления губерний...» к Сибири. Непременный совет принял решение о восстановлении генерал-губернаторства в Сибири. И для изучения местных условий предлагал отправить в Сибирь «особенного чиновника», который бы представил проект нового административного устройства.

В Сибирь был направлен ревизором сенатор Иван Осипович Селифонтов, которому поручалось разработать проект административных преобразований вверенных ему территорий 5 . Сенатор имел опыт работы в Сибири, так как в 90-х годах XVIII века занимал должность вице-губернатора в Тобольске, а в 1796 году был назначен генерал-губернатором в Иркутск260. Ему была дана особая инструкция, в которой говорилось, что «сибирский край по пространству своему, по разностям естественного его положения, по состоянию народов, его населяющих, нравам и обычаям» нуждается «в самом образе управления особенного постановления», основанного на достоверном представлении местных обстоятельств, «коих по всем их подробностям сообразить и привести в надлежащее единство на столь великом расстоянии невозможно» .