Иконы эпохи киевской руси. Иконопись

Приняв в 988 г. христианство, древнерусское государство оказалось вовлеченным в мощный поток византийской культуры. Процесс постижения и творческой переработки наследия Восточной Римской империи в сочетании с собственными культурными традициями впоследствии породили оригинальное и самобытное древнерусское искусство. Оно тесно связано с историческими условиями, в которых формировалось, отражало насущные проблемы и чаянья средневекового человека. Форма, тематика, содержание древнерусского искусства были тесно связаны с религией и находились под строжайшим контролем церкви.

В частности, в живописи существовали правила и приемы, которым должен был следовать каждый художник - каноны. Типы изображения, композиционные схемы, символика утверждалась и освещалась церковью.

Мировоззрение и мировосприятие средневекового человека отличались от современных и обладали определенными особенностями, без знания которых невозможно полноценно воспринимать произведения древнерусского искусства.

Забвение языка иконы произошло отчасти под влиянием западного искусства и напрямую связано с секуляризацией общества. Иконопись - аскетична, сурова и совершенно иллюзорна. В отличие от светской живописи она всегда тяготела к принципиальной инаковости, изображению иного преображенного нереального мира.

Знак, символ, притча - способ выражения истины, хорошо знакомый нам по Библии. Язык религиозной символики способен передавать сложные и глубокие понятия духовной реальности. К языку притч прибегал в своих проповедях Христос, апостолы и пророки. Виноградная лоза, потерянная драхма, засохшая смоковница и проч. - образы, ставшие многозначительными символами в христианской культуре.

Первые христиане не знали икон в нашем понимании этого слова, но развитая образность Ветхого и Нового завета уже несла в себе зачатки иконологии.

При определении художественных особенностей иконы необходимо помнить, что для человека средневековья икона - не картина, а предмет культа. Ее назначение напоминание об образе Божьем, помощь для того, чтобы войти в нужное для молитвы психологическое состояние.

Для верующего никогда не стоял вопрос нравится ему икона или нет, как и насколько художественно она выполнена. Для него было важно ее содержание. Тогда многие не умели читать, но язык символов прививался любому верующему с детства. Символика цвета, жестов, изображаемых предметов - это язык иконы.

Один из отцов церкви Нил Синайский писал, что иконы находятся в храмах «с целью наставления в вере тех, кто не знает и не может уметь читать священное писание».

Основой для возникновения русской живописи послужили образцы византийского искусства. Именно оттуда пришли на Русь и каноны.

Канон вовсе не сковывал мысль средневекового живописца, но он дисциплинировал его, заставлял тщательное внимание уделять деталям.

Учитывая воспитательную роль иконописи, очень важна были единая система знаков, помогающая зрителям ориентироваться в сюжете и внутреннем смысле произведения.

Философский смысл канона в том, что «мир духовный» невещественен и невидим, а значит обычному восприятию недоступен. Его можно изобразить только с помощью символов. Иконописец не стремился к внешнему формальному реализму, наоборот, он всячески подчеркивает разницу между изображаемым миром небесным с приобщившимися к нему святыми и миром земным, в котором обитает зритель. Для этого намеренно искажаются пропорции, нарушается перспектива.

Использование обратной перспективы или однородного непроницаемого фона как бы приближало зрителя к изображенному образу, пространство иконы словно выдвигалось навстречу вместе с помещенными на нем святыми.

Лик (лицо) в иконе - самое главное. В практике иконописания сначала писали фон, пейзаж, архитектуру, одежды, их мог рисовать и мастер второй руки - помощник, и только потом главный мастер приступал к написанию лика. Соблюдение такого порядка работы было важно, потому что икона, как и все мироздание, иерархична. Пропорции лика намеренно искажались. Считалось, что глаза - зеркало души, поэтому глаза на иконах такие большие и проникновенные. Вспомним выразительные глаза домонгольских икон (например, «Спас Нерукотворный» Новгород, XII в.). Рот же, напротив символизировал чувственность, поэтому губы рисовали непропорционально маленькие. Начиная с Рублевского времени в начале ХVв. глаза уже не писали так преувеличенно крупно, тем не менее им всегда уделяется большое внимание. На иконе Рублева «Спас Звенигородский» прежде всего поражает глубокий и проникновенный взгляд Спасителя. У Феофана Грека некоторые святые изображались с закрытыми глазами или вовсе с пустыми глазницами - таким способом художник пытался передать мысль, что их взгляд направлен не на внешний мир, а внутрь, на созерцание божественной истины и внутреннюю молитву.

Фигуры изображаемых библейских персонажей писались менее плотно, немногослойно, намеренно вытягивались, что создавало визуальный эффект их легкости, преодолевало телесность и объемность их тел. Они словно парят в пространстве над землей, что является выражением их одухотворенности, их преображенного состояния.

Собственно изображение человека занимает основное пространство иконы. Все остальное - палаты, горы, деревья играют второстепенную роль, их знаковая природа доведена до максимальной условности. Однако и они несут определенную смысловую нагрузку (гора - символизирует путь человека к Богу, дуб - символ вечной жизни, чаша и виноградная лоза - символы искупительной жертвы Христа, голубь - символ Духа Святого и т.д.). Чем древнее икона, тем меньше в ней второстепенных элементов.

Для восприятия иконописи современным зрителем важно помнить, что икона - очень сложное произведение по своей внутренней организации, художественному языку , не менее сложная, чем, например, картина эпохи Возрождения. Однако иконописец мыслил совершенно иными категориями, следовал иной эстетике.

Поскольку распространение христианства на Западе и на Востоке происходило в разных исторических условиях, церковное искусство также развивалось разными путями. В Западной Европе христианство проповедовалось среди захвативших Западную Римскую империю варваров. Для них икона должна была максимально правдиво показывать и рассказывать евангельскую историю, отсюда реализм, постепенное превращение иконы в картину с религиозным сюжетом. Восточная Римская империя - Византия, напротив, сохраняла традиции античной культуры и развивала их, здесь икона оставалась как бы знаковым текстом и служила не для возбуждения воображения, а для внутреннего осмысления и созерцания. Знак и символ - это азбука средневекового зрителя.

Любопытно, что в ХIХ в. иконы было принято считать примитивным искусством в силу того, что на эстетическое восприятие живописи сильное влияние оказал реализм. Древнерусским иконописцам ставили в вину незнание анатомии и приемов построения прямой перспективы. В дальнейшем, в начале XX в., многие художники-авангардисты, К. Петров-Водкин, В. Кадинский и другие, тщательно изучали и сами пытались перенять выразительные средства древних мастеров. Анри Матисс признавал значительное влияние русской иконы на свое творчество.

Через модернизм и авангард не только Россия, но и Запад возвращаются к знаковой природе искусства, используют локальные цвета, силуэтность и схематичность как средства выразительности.

Иконописный канон - это отдельная и требующая специального изучения тема. Перечислим некоторые основные правила:

• Пропорции. Ширина древних икон соотносится с высотой 3:4 или 4:5, независимо от размеров доски иконы.
• Размеры фигур. Высота лица равна 0,1 высоты его тела (по византийским правилам рост человека равняется 9 мерам головы). Расстояние между зрачками равнялось размеру носа.
• Линии. На иконе не должно быть рваных линий, они либо замкнуты, либо исходят из одной точки, либо соединяются с другой линией. Линии лика тонкие в начале и в конце, а в середине имеют утолщения. Линии архитектуры везде равной толщины.
• Использование обратной перспективы - состоящей лишь из ближнего и среднего планов, дальний план ограничивался непроницаемым фоном - золотым, красным, зеленым или синим. По мере удаления от зрителя предметы не уменьшаются, а увеличиваются.

Специальные правила оговаривали нанесение красок, использование определенных цветов и т.п.

Все живописцы прибегали к символике красок, каждый цвет нес свою смысловую нагрузку.

• Золотой - цвет, символизирующий сияние Божественной славы, в котором пребывают святые. Золотой фон иконы, нимбы святых, золотое сияние вокруг фигуры Христа, золотые одежды Спасителя и Богородицы - все это служит выражением святости и принадлежащих к миру вечных ценностей.
• Желтый, или охра - цвет наиболее близкий по спектру к золотому, часто является просто его заменой, также является цветом высшей власти ангелов.
  
• Белый - цвет, символизирующий чистоту и непорочность, причастность к божественному миру. Белыми пишутся одежды Христа, например в композиции «Преображение», а также одежды праведников на иконах, изображающих Страшный Суд.
• Черный - цвет, символизирующий в одних случаях ад, максимальную удаленность от Бога, в других - знак печали и смирения.
• Голубой - цвет Богородицы, означал также чистоту и праведность.
• Синий - цвет величия, символизировал божественное, небесное, непостижимость тайны и глубину откровения.
• Красный - царский цвет, символ власти и могущества (плащ Михаила Архангела - предводителя небесного воинства и Святого Георгия - победителя змея); в других случаях мог быть символом искупительной крови, мученичества.
• Зеленый - символизировал вечную жизнь, вечное цветение, это также цвет Духа Святого.

Средневековый живописец не знал палитры, не производил смешения красок во время работы, цвета составлялись заранее и являлись обязательными. Рецептура красок различных школ не совпадала, но, как правило, они растирались на яичном желтке, были очень прочными и яркими.

Символическую нагрузку носила также и жестикуляция. Жест в иконе передает определенный духовный импульс, несет определенную духовную информацию:

• рука, прижатая к груди - сердечное сопереживание;
• рука, поднятая вверх - призыв к покаянию;
• рука, протянутая вперед с раскрытой ладонью - знак повиновения и покорности;
• две руки, поднятые вверх - моление о мире;
• руки, поднятые вперед - моление о помощи, жест просьбы;
• руки, прижаты к щекам - знак печали, скорби.

Большое значение имели также и предметы в руках изображенного святого, как знаки его служения. Так, апостол Павел обычно изображался с книгой в руках - это Евангелие, реже с мечом, символизирующим Слово Божье. У Петра в руках обычно ключи - это ключи от царства Божия. Мученики изображаются с крестом в руках или пальмовой ветвью - символами принадлежности к Царству Небесному, пророки обычно держат в руках свитки своих пророчеств.

И это далеко не исчерпывающий материал по символике цвета и жестов. Не случайно иконы называли «богословием в красках».

«В линиях и красках иконы мы имеем красоту преимущественно смысловую», - писал в 1916 г. философ Е. Трубецкой. В своей ставшей знаменитой работе «Умозрение в красках» он глубоко развил эту мысль, утверждая, что древнерусские мастера размышляли о смысле жизни, несли ответы на извечные вопросы бытия «не в словах, а в красках и образах».

Открытие древнерусской живописи в начале XX в., признание ее художественного значения возрождало и понимание ее подлинного духовного смысла. Так, философ и священник Сергей Булгаков, современник Трубецкого, в своей автобиографии сравнивает европейскую и русскую живопись. Когда Булгаков впервые увидел «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля, картина произвела на него сильнейшее впечатление. Однако позже, когда он приобщился к древнерусскому искусству, он вдруг увидел главное, чего не достает «Сикстинской Мадонне»: хотя она и изображает богоматерь, молиться перед ней нельзя. Если светский художник при написании картины стремился к максимальной художественной выразительности, он, прежде всего, автор, то монах-иконописец не думал об эстетике - он думал о первообразе, он верил, что его рукой водит Бог.

Основным руководством для создания иконы живописцам служили древние подлинники, привезенные еще из Византии. Каноническая живопись в течение многих веков укладывалась в строго определенные рамки, допуская лишь повторение иконописных подлинников.

Изображения строго регламентировались в пространстве, позах, соблюдалась определенная сюжетная канва. В помощь живописцам существовали специальные своды с прорисями образов православных святых и их словесными описаниями. В конце XVII в. появилась даже сводная редакция подлинников, собравшая большую часть накопленных в течение веков сюжетов, а также справочные материалы, списки терминов и предметов.

Основные персонажи икон это Богоматерь, Христос, Иоанн Предтеча, апостолы, праотцы, пророки, святые сподвижники и великомученики. Изображения могли быть:

• оглавными (только лик),
• оплечными (по плечи),
• поясными (по пояс),
• в полный рост.

Святых часто писали в окружении отдельных небольших композиций на темы их жизни - так называемых житийных клейм. Такие иконы рассказывали о христианском подвиге персонажа.

Отдельную группу составляли иконы, посвященные евангельским событиям, которые легли в основу главных церковных праздников, а также иконы, написанные на основе ветхозаветных сюжетов.

Рассмотрим основную иконографию Богородицы и Христа - самых важных и почитаемых образов в христианстве.

Изображения Богоматери.

Одигитрия (Путеводительница) это поясное изображение Богоматери с младенцем Христом на руках. Правая рука Христа в благословляющем жесте, в левой у него свиток - знак Святого учения. Богоматерь одной рукой держит сына, другой указывает на него.

Елеуса (Умиление) это поясное изображение Богоматери с младенцем на руках, склоненных друг к другу. Богоматерь обнимает сына, он прижимается к ее щеке.

Оранта (Молящаяся) это изображение Богоматери в полный рост с воздетыми к небу руками. Когда на груди Оранты изображают круглый медальон с младенцем Христом, такой тип в иконографии называют Великая Панагия (Всесвятая).

Знамение, или Воплощение это поясное изображение Богоматери с воздетыми в молитве руками. Как и в Великой Панагии на груди у Богоматери диск с образом Христа, символизирующий воплощение Богочеловека.

Всего существовало около 200 иконографических типов изображения Богоматери, названия которых обычно связаны с наименованием местности, где их особо почитали или где они впервые появились: Владимирская, Казанская, Смоленская, Иверская и т.д. Любовь и почитание Богоматери в народе неразрывно слились с ее иконами, некоторые из них признаны чудотворными и в честь них существуют праздники.

К наиболее известным иконам Богоматери принадлежит Владимирская (относится к типу «Умиление»), ученые датируют ее XII в., по летописному свидетельству она была привезена из Константинополя. В дальнейшем Богоматерь Владимирскую неоднократно переписывали, существовало множество списков с нее XIV-XV вв. Например, знаменитое повторение «Богоматери Владимирской» было создано в начале XV в. для Успенского собора города Владимира, чтобы заменить древний подлинник, перевезенный в Москву.

К типу «Умиление» относится и знаменитая Богоматерь Донская, предположительно написанная самим Феофаном Греком и ставшая главной святыней основанного в XVI в. московского Донского монастыря.

Одной из лучших икон типа «Одигитрия» считается «Богоматерь Смоленская», созданная в 1482 г. великим художником Дионисием. Смоленской ее называют потому, что согласно летописному преданию древнейший из привезенных на Русь списков «Одигитрии» хранился в Смоленске, и именно с нее делали все последующие иконы.

Главный и центральный образ древнерусской живописи - образ Иисуса Христа, Спаса, как его называли на Руси.

Изображение Христа.

Пантократор (Вседержитель) это изображение Христа поясное или в полный рост. Правая рука его приподнята в благословляющем жесте, в левой он держит Евангелие - знак принесенного им в мир учения.

Спас на престоле это изображение Христа в одеждах византийского императора восседающего на престоле (троне). Правой рукой поднятой перед грудью он благословляет, а левой касается раскрытого Евангелия.

Кроме обычной композиции «Спаса на престоле» существовали в древнерусском искусстве также изображения, где фигура восседающего на престоле Христа была окружена различными символическими знаками, указывающими на полноту его власти и творимый им суд над миром. Эти изображения составили отдельный свод и получили название Спас в силах.

Спас Архиерей Великий изображение Христа в архиерейском одеянии, раскрывающим его в образе новозаветного первосвященника.

Спас Нерукотворный это одно из древнейших изображений Христа, где представлен лишь лик Спасителя, запечатленный на ткани.

Cпас Нерукотворный в терновом венце одна из разновидностей этого образа, правда встречается редко, этот тип изображения появляется в русской иконописи только в XVII в.

Сравнительно редким является изображение Христа в младенческом возрасте, называемое Эммануил («с нами Бог»). Еще реже встречается изображение младенца Христа со звездчатым нимбом, олицетворяющего Христа до воплощения (т.е. до рождения), или Христа в виде архангела с крыльями. Такие иконы называются Ангел Великого Совета .

Наиболее многочисленны были иконы, воспроизводившие Нерукотворный образ. Древнейшая из сохранившихся - Новгородский «Спас Нерукотворный», созданный в XII в. и принадлежащий сегодня Государственной Третьяковской галерее. Не менее известным является «Спас Нерукотворный» из Успенского собора Московского Кремля, датируемый XV в.

Многочисленны были и изображения «Спаса Вседержителя». Знаменитый «Звенигородский Спас» Андрея Рублева из этой серии является одним из величайших произведений древнерусской живописи, одним из лучших творений автора.

На Руси иконописание считалось делом важнейшим, государственным. Летописи наряду с событиями государственного значения отмечали строительство новых храмов и создание икон.

Существовала древняя традиция - к иконописи допускать только монахов, причем, не запятнавших себя грешными делами. Стоглавый собор 1551 г., среди прочих вопросов, уделял внимание и иконописи. Собор постановил, что иконописец должен быть человеком праведной, чистой жизни, а его ремесло есть служение Богу и церкви. Так, величайшие иконописцы древней Руси Андрей Рублев и Даниил Черный по свидетельству свода «Сказания о святых старцах» были праведниками и «всех превосходили в добродетелях», за что и удостоились необычных своих дарований.

На протяжении многих веков иконы на Руси были окружены ореолом огромного нравственного авторитета. Работа над иконой начиналась с усердной молитвы, причем не только исполнителя-монаха, но и всего монастыря. Считалось большим грехом выбрасывать или сжигать иконы. Если изображение темнело или тускнело (такое случалось часто: в старину было принято покрывать изображение сверху олифой из-за которого они темнели со временем) его «записывали» новой живописью. Существовал также обычай испорченные и непригодные иконы сплавлять по реке ликом вниз после предварительного молебна. Некоторые старинные иконы были особенно почитаемы и считались чудотворными, т.е. способными творить чудеса. История таких чудотворных икон включала немало легенд о чудесных спасениях и исцелениях, принесенных верующим.

Так, главная святыня Новгорода - икона Богоматери Знамения из храма Святой Софии якобы спасала город от осады. Летописи повествуют о том, как в 1169 г. новгородский святитель Иоанн, узнав о том, что суздальцы идут войной на Новгород, стал усердно молиться, и вдруг услышал голос: ему было велено, когда начнется осада, выйти к суздальцам с иконой Богоматери Знамения. Так и сделали, после этого суздальцы потерпели поражение.

Знаменитой иконе Богоматери Владимирской приписывают спасение Москвы от Тамерлана в 1395 г., когда тот неожиданно прерывает свой поход на город и возвращается в степь. Москвичи объяснили это событие заступничеством Божией матери, которая якобы явилась Тамерлану во сне и велела не трогать город. Икона «Богоматерь Донская» согласно легенде была с Дмитрием Донским на Куликовом поле в 1380 г. и помогла одержать победу над татарами.

Казанская икона Божией Матери по преданию, помогла Минину и Пожарскому освободить Москву от поляков в 1612 г.

Вера в чудотворную силу икон сильна и сегодня, традиции их почитания сохраняет и современная церковь. Икона как духовный феномен все больше привлекает к себе внимание, причем не только в православном, но и в католическом мире. В последнее время все большее число христиан оценивает икону как общехристианское духовное наследие. Сегодня именно древняя икона воспринимается как откровение необходимое современному человеку.

Не меньший интерес иконопись вызывает у историков и искусствоведов. Сегодня уже никому не приходится доказывать эстетическую ценность иконы, однако, чтобы понять ее истинную духовную ценность, постичь художественный язык автора, разгадать ее глубинный смысл необходимо продолжать исследование этого интереснейшего пласта древнерусского искусства.

канд. ист. наук, ст. преподаватель
кафедры общественных наук и
страноведения России
Государственного института
русского языка им. А.С. Пушкина
Куприна И.В.

c. 33 ¦ Из-за неоднократного разграбления Киева и Чернигова до нас не дошли ранние южнорусские иконы. В гораздо лучшем положении был расположенный на севере Новгород, оставшийся в стороне от татарского нашествия. Поэтому не случайно именно из Новгорода происходят древнейшие русские иконы.

В течение всего XI века новгородцы не были «вольны в князьях». И князья и посадники назначались из Киева. Культурные связи с этим городом были весьма оживленными, и, вероятно, немало икон привозилось с юга в Новгород, где они служили предметом изучения и подражания для местных мастеров. Так были заложены основы для новгородской школы иконописи, из которой вышел ряд первоклассных работ.

Самое раннее из известных нам русских произведений станковой живописи - исполненная около середины XI века икона Петра и Павла (Новгородский историко-архитектурный музей-заповедник) (илл. 1) . Апостолы представлены в рост, в центре наверху написана полуфигура Христа. Головы апостолов даны не в строгом фронтальном положении, а в трехчетвертном повороте. Павел держит книгу, в левой руке Петра длинное древко креста, свиток и три ключа. Плохое состояние сохранности лишает возможности делать выводы о стиле и авторе этой монументальной иконы, несомненно навеянной фресковыми изображениями. Ее большой размер говорит, скорее, за то, что икона написана непосредственно в Новгороде.

Во второй половине XI и в начале XII века князья не возвели в Новгороде ни одной постройки. Лишь во время княжения грекофильски настроенного Мстислава Владимировича (1088–1094, 1096–1117) возобновилось великокняжеское строительство и начата была роспись храма Св. Софии . Возможно, что в это время при княжеском дворе сложилась живописная мастерская, выполнявшая фрески, иконы и миниатюры. С данной мастерской связаны росписи купола Св. Софии (1108) и миниатюры Мстиславова Евангелия (1103–1117). Эта мастерская была, вероятно, тем византинизирующим очагом, который во многом подготовил почву для блестящего расцвета новгородской иконописи XII века 54 .

54 Лазарев В. Н. О росписи Софии Новгородской. - В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Новгорода, с. 58 [см. также в кн.: Лазарев В. Н. Византийское и древнерусское искусство. Статьи и материалы, с. 169].

Среди новгородских икон этого времени самыми древними являются два изображения Георгия: одно в рост (Третьяковская галерея), другое полуфигурное (Успенский собор в Московском Кремле). Могучая фигура стоящего Георгия (илл. 2) четко выделялась на ныне утраченном золотом фоне. В правой руке Георгий держит копье, левой он сжал висящий у бедра меч, из-за плеча виднеется круглый щит. Многочисленные утраты первоначальной живописи, восполненные позднейшими чинками, лишают возможности точно восстановить тип лица и детали воинского одеяния. Но силуэт фигуры и ее крепкие, скорее приземистые пропорции остались неизменными. Величавая фигура Георгия воплощает силу и воинскую доблесть, во многом перекликаясь с героическими образами древнерусских воинских повестей. c. 33
c. 34 ¦

Вероятно, из Новгорода происходит и полуфигурная икона св. Георгия (илл. 3) , возможно доставленная в Москву по приказу Ивана Грозного, когда он вывез из опального города большинство его святынь. Георгий держит в правой руке копье, а в левой - меч, который он выставляет напоказ, подобно драгоценной реликвии. Известно, что меч играл у славян совсем особую роль. Его рассматривали как своеобразную военную эмблему Руси и как символ власти, в частности княжеской власти. По-видимому, икона была заказана неизвестным нам князем, желавшим видеть в храме образ соименного ему святого, который являлся его патроном.

Фигура Георгия заполняет почти все поле иконы, так что руки вплотную касаются обрамления. Это косвенным образом усиливает мощь фигуры. Создается впечатление, что ей слишком тесно в пределах отведенного ей поля. Святой выступает в образе храброго и стойкого воина, покровителя ратных людей. Особенно выразительно его лицо, сочетающее в себе свежесть юности с мужественной силой. Правильный овал лица обрамлен густой шапкой коричневых волос. Большие, пристально глядящие на зрителя глаза, темные, красиво изогнутые брови, прямой нос, сочные губы - все эти черты так трактованы художником, что они придают лицу чисто архитектурную построенность. Карнация имеет очень светлый беловатый оттенок, переходящий на щеках в нежный румянец. От соседства с густыми зеленовато-оливковыми тенями и энергичной красной описью носа светлый оттенок кожи приобретает особую прозрачность и светозарность.

Довольно четкую стилистическую группу составляют три великолепные иконы XII века, возможно вышедшие из одной мастерской. Первая из них - так называемое Устюжское Благовещение (илл. 4) , происходящее из Георгиевского собора Юрьева монастыря под Новгородом (теперь хранится в Третьяковской галерее). Сцена Благовещения дана здесь в редчайшем иконографическом изводе - со входящим в лоно Богоматери младенцем. В верхней части иконы изображен в полукружии Ветхий Деньми, от чьей руки идет прямой луч к лону девы Марии. Тем самым художник показал, с предельной для его времени наглядностью, что действительно воплощение Иисуса Христа произошло по воле Всевышнего в момент Благовещения. Этот иконографический тип, самый ранний пример которого мы находим на московской иконе, по-видимому, сложился в послеиконоборческое время, не без воздействия праздничной литургии в день Благовещения (Синаксарь от 25 марта) и богородичного гимна (Октоих). Для конкретного мышления новгородцев очень характерно, что художник либо заказчик остановились именно на данном иконографическом варианте. В связи с этим невольно вспоминается один рассказ, приведенный в прибавлении к Софийской I летописи под 1347 годом 55 . Здесь повествуется о поездке новгородцев в земной рай, который они во что бы то ни стало хотели увидеть своими глазами, иначе говоря, хотели убедиться, как и на иконе, в конкретности того, что по природе своей было трансцендентным.

55 Полн. собр. русских летописей, т. VI. Софийские летописи. Спб., 1853, с. 87–89.

В монументальных фигурах архангела Гавриила и Марии чувствуется основательное знание автором иконы современных ему образцов византийской живописи. Хотя фигуры несколько грузны, чем они отличаются от изображений на чисто греческих иконах, им свойственна строгая пропорциональность. Убедительно выявлен мотив движения архангела, изящными складками ложится его плащ, не менее изящны складки хитона. С таким же тонким пониманием структуры драпировки обработан мафорий Богоматери. Моделировка лиц отличается особой мягкостью. Темная, зеленовато-оливковая основа положена только в тенях. Дальнейшая лепка рельефа достигается путем постепенного наложения темно-желтой охры с прибавлением в каждом следующем слое все большего количества белил, но с последовательностью столь выдержанной, что переходы от слоя к слою остаются почти c. 34
c. 35 ¦ незаметными. Поверх охры положены красные румяна, мягко оттеняющие лоб, шею и линию носа. Колорит «Устюжского Благовещения» отличается в целом известной сумрачностью, что вообще типично для икон домонгольского времени. Наиболее ярки краски верхнего изображения, где мы видим восседающего на херувимах и восславляемого серафимами Ветхого Деньми. Здесь киноварные краски смело сочетаются с синими, голубыми, зелеными и белыми. Это изображение, сопровождаемое славянскими надписями, несколько выпадает резкостью своих красок из общего цветового строя иконы. Тут уже дает о себе знать индивидуальный вкус новгородского художника, добивающегося особой звонкости цвета. По-видимому, в этой части иконы он был меньше связан каноническим образцом, почему и прибег не только к более цветистой гамме, но и к более свободной манере письма. Такое параллельное сосуществование двух различных живописных приемов в одной и той же иконе встретится и в других ранних памятниках новгородской станковой живописи.

К «Устюжскому Благовещению» близок по стилю «Спас Нерукотворный» (Третьяковская галерея) (илл. 5 ) . Эта икона, как двухсторонняя, должна была храниться в отдельно стоящем киоте. На обороте представлено «Прославление креста», выполненное в совсем иной манере, чем изображение на лицевой стороне.

Лик Христа с разделанными тонкими золотыми нитями волосами написан в мягкой «сплавленной» манере, с помощью неуловимых переходов от света к тени. В подборе красок художник крайне сдержан: его скупая колористическая гамма строится на сочетании оливковых и желтых цветов. Главный акцент поставлен иконописцем на больших глазах, обладающих огромной выразительностью. В совершенстве владея линией, он позволил себе ради достижения большей экспрессии дать асимметрическое построение лица, что ярче всего сказывается в поразному изогнутых бровях. Торжественная «иконность» этого лика наглядно говорит о том, что написавший Спаса художник имел перед глазами хорошие византийские образцы либо прошел выучку у византийских мастеров.

По-иному трактовано изображение на оборотной стороне иконы (илл. 5 ) . В широкой, смелой, свободной манере письма, в резких и сильных сопоставлениях света и тени, в многокрасочной палитре с ее лимонно-желтыми, киноварными, розовыми, светло-синими и белыми цветами легко опознается рука новгородского мастера, современника тех художников, которые расписывали в 1199 году Нередицу .

В эту же стилистическую группу входит великолепная икона Ангела (илл. 6) , вероятно принадлежавшая к деисусному чину. Как уже отмечалось, такие чины обычно располагали на архитраве алтарной преграды. Построение рельефа лица Ангела и разделка его волос с помощью золотых нитей очень близка к иконам Спаса Нерукотворного и Устюжского Благовещения. Но икона Русского музея превосходит эти вещи тонкостью исполнения и каким-то особым благородством замысла. Трудно найти во всем древнерусском искусстве более одухотворенный лик, в котором так бы своеобразно сочетались чувственная прелесть с глубокой печалью. Это работа выдающегося мастера, органически усвоившего все тонкости византийского письма.

Уточнение даты исполнения рассматриваемой здесь группы икон связано с большими сложностями. Не исключено, что «Устюжское Благовещение» было написано вскоре после освящения Георгиевского собора (1130 либо 1140 год), но доказать это невозможно, так как оно не было главным храмовым образом (таковым являлась икона Георгия в рост) и могло быть более поздним вкладом. Манера письма композиции «Прославление креста» на обороте «Спаса Нерукотворного» указывает на конец XII века. Тем не менее у нас нет гарантии, что c. 35
c. 36 ¦ изображение на обороте иконы не выполнено после изображения на лицевой стороне. Не помогают и довольно шаткие стилистические аналогии (например, сходство головы Ангела с мозаикой собора в Монреале). Было бы очень заманчиво всю эту группу византинизирующих икон связать с мастерской упоминаемого Новгородской I летописью под 1197 годом «Грьцином Петровицем», однако и здесь остается много неясного и спорного (например, М. К. Каргер и Э. С. Смирнова 56 склонны рассматривать слово «Грьцин» как личное имя, а не как обозначающее национальность). В силу противоречивости вышеизложенных фактов будет осторожнее датировать интересующую нас группу икон в пределах от 30-х до 90-х годов XII века.

56 Смирнова Э. С. Рец. на кн. В. Н. Лазарева «Фрески Старой Ладоги» (М., 1960). - «Византийский временник», 24. М., 1964, с. 223–224 (со ссылкой на доклад М. К. Каргера 1958 года). Эта гипотеза остается для меня весьма сомнительной. Вряд ли летописец именовал ремесленника (а художники были по рангу своему ремесленниками!) по отчеству. Отчеством на «ич» называли обычно лиц, принадлежавших к высшим социальным кругам. Поэтому я склонен считать, что в летописи идет речь о заезжем греке Петровиче, вероятно пользовавшемся большой известностью.

Даже если допустить широкий ввоз в Новгород греческих икон, это столь сильно византинизирующее искусство все же нуждается в объяснении. Здесь уместно будет вспомнить о тех оживленных культурных связях, которые Новгород поддерживал с Константинополем. К Царьграду тяготел грекофильски настроенный епископ Нифонт. В 1186 году в Новгород приезжал двоюродный внук византийского императора Мануила Комнина - Алексей Комнин. В 1193 и 1229 годах в Новгороде существовали влиятельные грекофильские партии, желавшие иметь архиепископа из греков. Нередко новгородцы паломничали в Иерусалим, Царьград, на Афон. Наконец, на рубеже XII–XIII веков в Константинополе побывал Добрыня Ядрейкович, будущий архиепископ Антоний. Все эти оживленные сношения были реальными каналами для проникновения в Новгород византийских влияний. Необходимо также учитывать, что новгородские князья и в XII веке поддерживали культурные связи с Киевом, а последний долгое время продолжал оставаться рассадником византийских форм. Искусство Византии в первую очередь привлекало внимание княжеского и архиепископского двора. Однако его очарованию не могли не поддаться и более широкие круги новгородского общества, настолько притягателен был его художественный язык.

Это византинизирующее течение не сошло полностью на нет и в XIII веке, хотя во многом утратило свою чистоту. Здесь дала о себе знать местная струя, под воздействием которой началось более свободное обращение с византийскими формами. Ранним XIII веком следует датировать монументальное «Успение» (илл. 7) , происходящее из Десятинного монастыря в Новгороде. Успение дано в сложном иконографическом изводе: наверху архангел Михаил возносит душу Богоматери в рай, ниже представлены четыре парящих ангела, по сторонам изображены прилетевшие на облаках к смертному одру апостолы. Все остальные элементы композиции носят более традиционный характер. Мастера, работавшие над этой большой иконой, сочетали крупные, монументальные формы с чисто миниатюрной тонкостью письма. По сравнению с византийскими произведениями станковой живописи, где фигуры апостолов образуют свободные живописные группы, на нашей иконе композиция строго подчинена плоскости. Апостолы и святители стоят в два ряда, фигуры утратили всякий объем. Самой «греческой» частью иконы является правая группа, с лицами зрелого «комниновского» типа, мягче и безличнее трактованы лица левой группы, в которых греческий тип не так явно выражен. Особенно удачна голова апостола, склонившегося над телом Марии и внимательно вглядывающегося в ее лицо. Несколько жесткая композиция, густые, плотные краски, не очень тонко сгармонированные, подчеркнутая плоскостность композиции и отдельных фигур, неустойчивое расположение ног все это указывает на работу местных новгородских мастеров, в чьих руках византийские формы начали подвергаться более существенным изменениям, нежели те, которые мы наблюдали в иконах XII века. c. 36
c. 37 ¦

Известные точки соприкосновения с «Успением», особенно с его правой частью, обнаруживает недавно раскрытая икона «Богоматерь Умиление» из Успенского собора Московского Кремля (илл. 8) , воспроизводящая византийский прототип. В иконе необычны такие детали, как неопределенное положение пальцев левой руки Христа, наброшенный поверх головы Марии короткий, доходящий лишь до плеч темный платок, свободно развевающийся конец плаща младенца. Византийский мастер не позволил бы себе такие отступления от канона, новгородский же художник, довольно точно следовавший в лицах строгому византийскому типу, в остальном ощущал себя более свободным. Невольно создается впечатление, что этот художник искусственно объединил в своей иконе элементы двух различных иконографических типов - Одигитрии и Умиления. Христос, если не считать его прижавшейся к щеке Богоматери головы, дан в обычной для икон Одигитрии позе: в одной руке он держит свиток, другой как бы благословляет. Но, поместив свиток в правой руке Христа, художник уже не смог дать левую руку в жесте благословения. Поэтому он принужден был оставить пальцы разжатыми, как это обычно трактовалось на иконах Умиления, где левая рука Христа изображается тянущейся к шее Богоматери. Такого рода контаминация различных иконографических типов лишний раз говорит о работе местного мастера, не привыкшего, в отличие от византийцев, точно копировать прототипы.

Еще дальше в этом направлении пошел автор превосходной иконы Николая Чудотворца (Третьяковская галерея) (илл. 9) . Святой правой рукой благословляет, а левой держит Евангелие. Выражение лица необычайно строгое. Перед нами суровый византийский теолог, фанатичный и неприступный. Автор иконы явно подражал византийским образцам, чьим духом он полностью проникся. Но тем интереснее те изменения, которые он внес в свою работу. Ради достижения большей выразительности он придал голове сплющенную и вытянутую форму, изогнул брови, введя в их линию острые углы, усилил впалость щек, увеличил количество морщин, сделал непомерно большим лоб, освободив его верхнюю часть от волос. Никогда бы константинопольский мастер, с присущим ему чувством органического, не порвал столь смело с эллинистической традицией 57 . А новгородский мастер мог себе это позволить с легким сердцем, благо эту эллинистическую традицию он получил уже из вторых рук, в претворенном виде. И ему удалось создать уникальный образ, не похожий ни на одну из дошедших до нас византийских икон.

57 Ср. константинопольскую икону св. Николая XI века в собрании Синайского монастыря (Frühe Ikonen. Wien–München, 1965, Таf. 15).

В соответствии со своим аскетическим замыслом художник подобрал скупые, темные краски - коричневато-вишневого цвета одеяние с серебряными ассистами, серебряный фон, оливкового тона карнация. Морщины пройдены красновато-коричневой краской, которой слегка притушеваны также все тени. В глубокой продуманности этой палитры дает о себе знать высокая колористическая культура. Совсем в иной красочной гамме выполнены изображения на полях иконы. Выделяясь яркими пятнами на белом фоне, они написаны легко и свободно. Исполнивший их мастер был, по-видимому, гораздо меньше связан, поскольку он не имел перед глазами иконописного образца. В одеждах он смело сочетает киноварные, лимонно-желтые, интенсивные синие, голубые и темно-вишневые тона. И в данном случае хочется говорить о чисто новгородском понимании цвета. Именно в этих небольших изображениях выступают те стилистические черты, которые получили в дальнейшем господство в новгородской иконописи: смелый отход от традиционных византийских канонов в сторону усиления живости образов, энергичная, свободная манера письма, чистая и яркая цветовая гамма.

С византинизирующим течением в новгородской живописи XIII века связаны и две иконы, происходящие из Белозерска. На одной иконе изображены стоящие в рост c. 37
c. 38 ¦ Петр и Павел (илл. 10) , на другой - Богоматерь Умиление в окружении медальонов с полуфигурами ангелов и святых (илл. 11) . Хотя первая вещь обнаруживает определенное стилистическое сходство с «Успением» из Десятинного монастыря, она выдержана в иной гамме - светлой, бледной и водянистой. Фигуры апостолов даны в строго фронтальных позах, отличных от более свободных поворотов на иконе XI века из Софийского собора. «Умиление» написано на серебряном фоне, с которым резко контрастируют красные нимбы. Поля иконы - синие, фоны медальонов - розовые и голубые. Уже одно это сочетание красок говорит об отходе от византийской традиции, что сказалось также в оплощении фигур и в усилении линейного начала. Печальному лицу Богоматери присущ оттенок особой задушевности, который станет в дальнейшем типичным для русских икон на эту тему.

Византинизирующее направление в новгородской иконописи достигло своего апогея в XII веке. В XIII столетии оно еще держалось, но, как мы видим, уже начало подвергаться трансформации. Такому усилению местных черт не могла не способствовать общая обстановка, сложившаяся в Новгороде. Положение князей становилось все более неустойчивым, усиливались позиции посадников, противостоявших князьям и защищавших интересы местного боярства, росло значение торгово-ремесленных кругов, нередко задававших тон на вече, с 1165 года новгородские епископы стали именоваться архиепископами. В результате всех этих изменений в новгородском искусстве произошел ряд существенных сдвигов, выразившихся в постепенном отходе от византийско-киевских традиций, что привело к кристаллизации местных стилистических вариантов. Данный процесс нашел себе отражение и в иконописи. c. 38
¦

Иконопись Древней Руси была священна. Весь процесс творчества подчинялся строгим каноническим предписаниям. Это, с одной стороны, обедняло иконопись Древней Руси, так как мастер пользовался уже заданной иконографией. Однако вместе с тем, это позволяло сосредоточиться на «сути предмета духовности», сфокусировав внимание на глубоком проникновении в образ и процессе воссоздания его при помощи изысканных

Древнерусская иконопись подчинялась законам не только в самой технике изображения, но и в выборе материала для него. Устоявшиеся традиционно приемы применялись и в методе подготовки поверхности под изображение, составе грунта, технологии приготовления красок. Иконопись Древней Руси предполагала и обязательную последовательность письма.

Написание изображений осуществлялось красками, связующим компонентом которых являлась темпера (водная эмульсия с яичным желтком). В качестве основы, как правило, применяли деревянные доски. Подготовка доски к написанию была достаточно длительной и трудоемкой. Выбирали бревно с очень крепким внутренним слоем. Изготовлением досок для икон занимались деревщики (древоделы), сами иконописцы делали это очень редко.

Иконы небольшого размера писались на одной доске. Для крупных изображений использовали несколько досок, соединенных друг с другом.

На лицевой части доски вырезалось срединное углубление (ковчег). Он создавал некое подобие окна. По краям при этом образовывалась рама (поля).

По характеру крепления досок, глубине ковчега, ширине полей часто можно определить место и время изготовления доски. На древних иконах (11-12 веков) ковчег, как правило, делали глубокий, а поля широкие. Позднее доски делали с узкими полями. Начиная с можно встретить иконы и без полей.

Грунтом служил левкас. Это смесь алебастра или мела с рыбьим (осетровым) клеем. Доска несколько раз промазывалась клеем (жидким и горячим), затем на нее наносили паволоку (ткань), притирая ладонью. Левкас наносился после высыхания паволоки. Грунт накладывали несколькими слоями. Его поверхность тщательно выравнивали, иногда шлифовали. В некоторых случаях наносился рельеф.

Изображение наносилось на подготовленную поверхность грунта. Иконопись Древней Руси предполагала поэтапное нанесение рисунка. Сначала легкими касаниями мягкого угля из березовых веток прорисовывалось первое изображение. Вторая прорисовка, более детальная осуществлялась или черной).

Иногда мастера использовали «прописи», полученные с икон, служивших образцами. Таким образом воспроизводилось изображение.

Затем начинали письмо. На первом этапе осуществлялось «озолочение» всех необходимых деталей, затем производилось «доличное» письмо (писались строения, одежды, пейзаж). Изображение ликов выполнялось на заключительном этапе. Строгая последовательность была и в работе с красками.

Написание икон осуществлялось согласно руководствам («подлинникам»). В них содержалась информация о технологии письма того или другого образа.

Необходимо отметить, что по своей внутренней и внешней организации икона является весьма сложным произведением искусства. Однако в 19 веке к иконописцам относились как к художникам второго сорта, считая при этом икону примитивом. Древних мастеров обвиняли в незнании приемов создания прямой перспективы и анатомии человека. Вместе с этим икона является результатом виртуозной техники и высокой культуры изображения. Использование темперной живописи требовало особых умений, которые постигались на протяжении долгих лет обучения.

Иконописцы Древней Руси воспринимали письмо как акт общения с иным миром. Это требовало физического и духовного очищения.

О мастерах древности до наших дней дошли скудные сведения. Однако страницы исторических свидетельств, поля и обороты икон, стены храмов хранят имена древних иконописцев. Среди них следует назвать монаха Алимпия, его современников Стефана, Гаги, Сежира, Радко. Одна из самых известных икон «Троица» написана Андреем Рублевым.

Эти иконы защищали Россию веками. Они останавливали армии, исцеляли больных и спасали от пожаров.

1. Владимирская икона Божией Матери

По преданию, Владимирская икона Божьей Матери была написана самим евангелистом Лукой. В Россию она была привезена в начале XII века в качестве подарка князю Мстиславу.

Икону признали чудотворной, после того, как она трижды отводила войска захватчиков от Москвы.

Сейчас икона находится в храме-музее Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее.

2. Икона «Троица»

Знаменитая икона «Троица» была написана Андреем Рублевым в XV веке для иконостаса Троицкого Собора. За 600 лет существования икону подновляли пять раз, но после реставрации 1919 года был снова открыт авторский слой.

Сейчас икона хранится в Третьяковской Галерее в Москве.

3. Казанская икона Божьей Матери

Казанская икона Божьей Матери была обретена на пепелище в 1579 году после того, как Богородица трижды явилась во сне девочке Матроне. На сегодняшний день Казанская икона Божьей Матери – одна из самых популярных в России. Считается, что именно ее покровительство помогло ополчению Пожарского изгнать поляков из Москвы.

Из трех чудотворных списков до нашего времени сохранился только петербургский, сейчас он хранится в Казанском Соборе в Санкт-Петербурге.

4.Тихвинская икона Божией Матери

Принято считать, что Тихвинская икона Божией Матери была обретена в Тихвине в 1383 году. Икону почитают как чудотворную. По преданию, именно ее заступничество в 1613 году помогло спасти Тихвинский Богородице-Успенский монастырь от нашествия шведов.

Сейчас икона Тихвинской Божией Матери находится в Тихвинском Успенском монастыре.

5. Смоленская икона Пресвятой Богородицы

Смоленская икона Пресвятой Богородицы была привезена в Россию в XI веке. Ей приписывали множество чудес, в том числе спасение Смоленска от нашествия хана Батыя в 1239 году.

Существует множество списков Смоленской иконы, но первообраз был утерян во время оккупации Смоленска немецкими войсками в 1941 году.

6. Иверская икона Божией Матери

Иверская икона в IX веке хранилась в доме одной благочестивой вдовы, которая спасла ее от уничтожения, опустив ее в море. Два века спустя икона явилась монахам Иверского монастыря на горе Афон.

В XVII веке список чудотворной иконы доставили в Россию. Сегодня поклониться образу можно в Новодевичьем монастыре.

7. Донская икона Божией Матери

Донская икона Божьей Матери – двусторонняя, на обороте изображено Успение Богоматери. Авторство иконы приписывают Феофану Греку. По легенде, эту чудотворную икону казаки преподнесли в дар Дмитрию Донскому перед Куликовской битвой в 1380 году.

На сегодняшний день икона хранится в Третьяковской галерее и покидает ее каждый год 1 сентября (19 августа по старому стилю). В этот день образ перевозят в Донской монастырь для свершения праздничного богослужения.

8. Икона Знамение Пресвятой Богородицы

Икона Знамение Пресвятой Богородицы датируется XII веком. В 1170 году, когда Андрей Боголюбский осадил Великий Новгород, во время крестного хода по стенам, икону пробила случайная стрела. Икона заплакала, а войска Боголюбского в ужасе бежали.

До сих пор образ хранится в Софийском соборе в Великом Новгороде.

9. Курская-Коренная икона Божией Матери

Икона была найдена в лесу под Курском в день Рождества Пресвятой Богородицы в 1295 году. На месте обретенного образа тут же забил родник.

По преданию, после татаро-монгольского набега икона была разрублена пополам, но как только ее части совместили, она чудесным образом «срослась».

В 1920 году Курская Коренная икона Божьей матери была вывезена из России врангелевской армией. С 1957 года она хранится в Знаменском Соборе Архиерейского Синода в Нью-Йорке.

10. Феодоровская икона Божией Матери

Точная дата написания Феодоровской иконы Божьей Матери неизвестна, но первые упоминания датируются XII веком. Икону считают чудотворной, она несколько раз спасалась из огня, а в 1613 году этой иконой инокиня Марфа благословила своего сына Михаила Романова при избрании на царство.

Поклониться чудотворной иконе можно в Богоявленско-Анастасиином женском монастыре в Костроме.

11. Псково-Печерская икона «Умиление»

Икона «Умиление» является списком 1521 года с Владимирской иконы Божией Матери. По преданию, Псковско-Печерская икона защитила Псков от осады польского короля Стефана в 1581 году.

Сейчас икона находится в Успенском соборе Псковско-Печерского монастыря.

12.Святой Николай (Угрешская икона)

Угрешская икона явилась Дмитрию Донскому по пути на Куликово поле в 1380 году. Позже на том месте был заложен монастырь, в котором образ и хранился вплоть до закрытия монастыря в 1925 году.

Сейчас чудотворная икона находится в Государственной Третьяковской Галерее в Москве.

13. Икона «Спас Елеазаровский»

Явленный образ Спаса Елеазаровского был обретен в ноябре 1352 года. Икону признали чудотворной, а дерево, на котором была найдена икона, было замуровано в свод храма, построенного месте обретения иконы.

С августа 2010 года икона Спас Елеазаровский хранится в Спасо-Елеазаровском монастыре под Псковом.

14. Икона Святитель Николай Чудотворец (Никола Можайский)

Икона была написана в первой половине XVII века со знаменитой резной скульптуры, изображавшей Николая Чудотворца с мечом в руках. В 1993-1995 годах икону отреставрировали, открыв нижние слои краски.

Сейчас образ находится в церкви Сошествия Святого Духа в Можайске.

15. Икона Божией Матери Семистрельной

Явленный образ Иконы Божьей Матери Семистрельной был обретен в колокольне в Вологде. Долгие годы прихожане ходили по ней, принимая ее за доску пола. Образ признали чудотворным во время эпидемии холеры в 1830 году.

На сегодняшний день явленный образ утрачен, но один из знаменитых списков, мироточивая икона «Семистрельная», находится в храме Архангела Михаила в Москве.

16. Икона Святой Матроны Московской

Матрона Московская была канонизирована лишь в 1999 году, но ее икону, написанную в XXI веке, уже признали чудотворной. В списке содержится частица покрова и мощей святой.

Поклониться святыне можно в Покровском монастыре в Москве.

17. Икона блаженной Ксении Петербургской

Блаженную Ксению Петербургскую канонизировали в 1988 году, но почитать блаженную начали еще при жизни.

Самый известный образ находится в Смоленском храме в Санкт-Петербурге, где ему могут поклониться все желающие.

18. Икона Преображение Господне

Икона Преображение Господне была написана в 1403 году. Долгое время ее автором считался Феофан Грек, но последние исследования показали, что икону написал неизвестный иконописец того же периода. Создание образа связывают с восстановлением и переосвящением Спасо-Преображенского собора в Переславле-Залесском.

С XX века знаменитая икона хранится в Третьяковской Галерее в Москве.

19. Икона Святителя Спиридона Тримифунтского

Один из чудотворных образов Спиридона Тримифунтского находится в церкви Воскресения Словущего на Успенском Вражке. Внутри иконы заключен ковчег с мощами святого.

20. Икона Святого Василия Блаженного в молении ко Христу

Икона была написана в конце XVI века для собора Покрова-на-Рву, который более известен как Храм Василия Блаженного.

Икона до сих пор хранится на прежнем месте и является одним из самых старых образов храма.

21. Спас Нерукотворный Симона Ушакова

Икона Спас Нерукотворный была написана Симоном Ушаковым в 1658 году. Иконописца подвергли критике за нехарактерное изображение лица Христа, но впоследствии именно этот образ стал наиболее популярным в России.

Сейчас икона хранится в Третьяковской галерее в Москве.

22. Икона Спас в силах Андрея Рублева

Икона Спас в силах был написан Андреем Рублевым и его подмастерьями для иконостаса Успенского собора во Владимире в 1408 году.

Икону можно увидеть в Третьяковской Галерее в Москве.

23. Икона Серафима Саровского

Одна из наиболее почитаемых икон Серафима Саровского хранится в Даниловом Монастыре в Москве. Образ является точным списком с келейной иконы схиигумении Фамари и содержит в себе четки, часть мантии святого и часть камня, на котором он молился тысячу дней.

«За гранью открытий в области материального мы можем открыть для себя Создателя, так же как можем узнать автора стихотворения, картины, иконы или музыкального произведения. Мы его ни с кем не путаем, а слушаем и говорим: «О, это мог написать только такой-то». Это верно и в отношении Бога» - слова митрополита Антония Сурожского о взгляде на окружающий мир в его .

И трепет в ней, и сила вдохновенья!
Пред ликом сердце в сладостном огне…
Икона – человечьих рук творенье –
Запечатлела дух на полотне

Л. Голубицкая-Басс

Любая икона - неизбежно неполный образ Христа, Богородицы, того или иного святого: только сам человек является истинным образом самого себя. Но каждый иконописец приобщался к Богу, узнал нечто о Боге через приобщение, в приобщении и запечатлел свой опыт на холсте или на дереве. Каждая икона передает нечто абсолютно подлинное, но через восприятие конкретного иконописца.

В некотором смысле это то, как мы воспринимаем Христа в Его Воплощении. Мы пишем иконы, которые сильно разнятся между собой, и ни одна из них не воспроизводит абсолютно точно Самого Христа, а изображает Его так, как я Его вижу, как я Его знаю. Замечательно то, что у нас нет фотографического изображения Христа, которое дало бы нам сиюминутное и чрезвычайно ограниченное представление о Его облике и сделало бы Его чуждым любому, кто знает Его иным.

Митрополит Антоний Сурожский

Узнать больше о духовном завещании владыки вы можете, подробнее ознакомившись с циклом бесед , где в последние девять месяцев приходских встреч митрополит без остатка раскрывается слушателю, словно желая ничего не оставить недоговоренным перед своим уходом.

Сегодня мы поговорим о тех, кто запечатлел живые образы и память на полотне икон, - об иконописцах. Кто они? Какие работы нам известны? Где можно увидеть своими глазами их творения?

В Древней Руси считалось, что быть иконописцем – это целый аскетический, морально-созерцательный путь.

"Именно России дано было явить то совершенство художественного языка иконы, которое с наибольшей силой открыло глубину содержания литургического образа, его духовность. Можно сказать, что если Византия дала миру по преимуществу богословие в слове, то богословие в образе дано было Россией».

Леонид Успенский, богослов, иконописец

1. Феофан Грек (около 1340 - около 1410)

Имя Феофана Грека стоит в первом ряду древнерусских иконописцев, его выдающийся талант признавали уже современники, именуя «философом зело хитрым», то есть весьма искусным. Он производил огромное впечатление не только своими работами, но и как яркая личность.

Точные годы жизни художника неизвестны, предположительно он родился в Византии в 1340 г. и в течении долгих лет расписывал храмы Константинополя, Халкидона, Галаты, Кафы, Смирны. Но всемирную славу Феофану принесли иконы, фрески и росписи, сделанные именно на Руси, куда он прибыл уже сложившимся мастером своего дела в возрасте 35 – 40 лет.

Перед приходом на Русь работал Грек над большим количеством соборов (около 40).

Первая и единственная полностью сохранившаяся его работа, чье авторство имеет подтверждение, – это роспись храма Спаса Преображения на Ильине улице в Великом Новгороде, где Феофан Грек пребывал около 10 лет.

О ней упоминается в Третьей Новгородской летописи: «В лето 6886 (1378 год от Р. Х.) подписана бысть церковь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во имя боголепного Преображения …. А подписал мастер греченин Феофан». Остальные работы иконописца определяются только по признакам его творчества.

Преподобный Макарий Великий, фреска из храма Спаса Преображения на Ильине улице,
г. Великий Новгород

Фрески известного иконописца легко узнать по пастельным тонам и белым бликам поверх темного красно-коричневого тона, которые используются в изображении волос святых и драпировок их одежд, также его стилю присущи достаточно резкие линии. Яркая творческая индивидуальность Феофана проявляется в свободной, смелой, предельно обобщенной, временами почти эскизной манере письма. Образы, созданные Феофаном, отличает внутренняя сила, огромная духовная энергия.

Он оставил весомый вклад в новгородском искусстве, в частности мастерам, исповедующим сходное мировоззрение и воспринявших отчасти манеру мастера.

Самым грандиозным изображением в храме является погрудное изображение Спаса Вседержителя в куполе.

Феофан Грек стремится передать святого в момент религиозного подвига или экстаза. Для его работ характерны экспрессия и внутренняя сила.

Последующие события жизни Феофана плохо известны, по некоторым сведениям, в частности из письма Епифания Премудрого игумену Афанасиева монастыря Кириллу Тверскому, иконописец работал в Нижнем Новгороде (росписи не сохранились), некоторые исследователи склонны считать, что он так же работал в Коломне и Серпухове. Приехав в Москву около 1390 г., имел множество заказов, был известен и как искусный миниатюрист. Исследователь Б. В. Михайловский писал о нем:

"Работы Феофана поражают своим виртуозным мастерством, смелостью уверенной кисти, исключительной выразительностью, блестящей свободой индивидуального творчества".

Феофан Грек возглавлял роспись ряда московских церквей - это новая каменная церковь Рождества Богородицы в 1395 году, совместно с Семёном Чёрным и учениками, церковь святого Архангела Михаила в 1399 году, роспись которой выгорела во время нашествия Тохтамыша, и церковь Благовещения совместно со старцем Прохором с Городца и Андреем Рублевым в 1405 году.

В творчестве Феофана Грека выразились наиболее полно и в нем нашли свое идеальное воплощение два полюса византийской духовной жизни и ее отражения в культуре - классическое начало (воспевание земной красоты как Божественного творения, как отсвета высшего совершенства) и устремление к духовной аскезе, отвергающей внешнее, эффектное, красивое.

Во фресках иконописца острые пробела, будто фиксирующие момент мистического видения, пронзительные вспышки света, резкими ударами падающие на лики, руки, одежды, символизируют божественный свет, пронизывающий материю, испепеляющий ее природные формы и возрождающий ее к новой, одухотворенной жизни.

Ограниченность цветовой гаммы (черный, красновато-коричневый со многими оттенками, белый и др.) - будто образ монашеского, аскетического отречения от многообразия и многоцветия мира.

Фигуры архангелов в храме Спаса Преображения на Ильине улице,
г. Великий Новгород

Византийский мастер нашел на Руси вторую родину. Его страстное вдохновенное искусство было созвучно мироощущению русских людей, оно оказало плодотворное влияние на современников Феофана Грека и последующие поколения русских художников.

Даниил Черный (около 1350 - около 1428)

Даниил Черный, биография которого не сохранилась в полных достоверных источниках, обладал сильнейшими талантами, а именно даром психологической характеристики и колоссальным живописным мастерством. Все его произведения гармоничны до мелочей, целостны и выразительно колоритны. Совершенство рисунка и живость движения выделяют его произведения из ряда самых талантливых мастеров.

Учитель и наставник Андрея Рублева. Оставил после себя богатое наследие фресок, мозаик, икон, наиболее известными из которых являются «Лоно Авраамово» и «Иоанн Предтеча» (Успенский собор г. Владимира), а также «Богоматерь» и «Апостол Павел» (Троице-Сергиева Лавра, г. Сергиев Посад Московская обл.).

Фреска "Лоно Авраамово". Успенский собор, г. Владимир

Кстати, тот факт, что Даниил работал всегда в соавторстве с Андреем Рублевым, создает проблему разделения творчества двух художников.

Откуда произошло такое прозвище - Черный?

Оно упоминается в тексте «Сказания о святых иконописцах», написанном в конце XVII - начале XVIII века. Эти летописи являются свидетельствованием и ясным доказательством того, что Даниил расписывал Успенский собор во Владимире вместе с Андреем Рублёвым. В источниках имя Даниила называется первым перед именем Рублёва, что еще раз подтверждает старшинство и опытность первого. Не только «Сказание о святых иконописцах» указывает на это, Иосиф Волоцкий также называет Даниила учителем знаменитого Рублёва.

По стечению обстоятельств или, вероятнее всего, из-за эпидемии, Даниил скончался одновременно со своим соратником в 1427 году от некого «морового поветрия» (лихорадки). Оба знаменитых автора погребены в Спасо-Андрониковом монастыре в Москве.

Андрей Рублев (около 1360 - около 1428)

Известный на весь мир русский иконописец, монах-художник, причисленный к лику святых. На протяжении сотен лет является символом подлинного величия русского иконописного искусства. Был канонизирован в год тысячелетия Крещения Руси.

Год рождения преподобного Андрея Рублева неизвестен, как и его происхождение, исторические сведения о нем скудны. Наличие у него прозвища-фамилии (Рублев) дает возможность предположить, что он происходил из образованных кругов общества, поскольку фамилии носили в ту эпоху только представители высших слоев.

Самой ранней из известных работ Рублева считается совместная с Феофаном Греком и Прохором с Городца роспись Благовещенского собора Московского Кремля в 1405 году.

В его работах творениях прослеживается уже сложившийся к тому времени особый московский иконописный стиль. Сам преподобный Андрей много лет жил, а после кончины был погребен в столичном Андрониковском монастыре на берегу Яузы, где сейчас действует музей его имени.

Живя в высокодуховной атмосфере, инок Андрей поучался историческими примерами святости и образцами подвижнической жизни, которые находил в своем окружении. Он глубоко вникал в учение Церкви и в жития святых, которых он изображал, следовал им, что позволило его таланту достичь художественного и духовного совершенства.

В житии преподобного Сергия Радонежского сказано:

«Андрей иконописец преизрядный и все превосходящ в мудрости зелне, седины честны имея».

Фреска "Спас нерукотворный", Спасский собор Андроникова монастыря,
Государственная Третьяковская галерея, г. Москва

Рублевский Спас - это воплощение типично русской благообразности. Ни один элемент лица Христа не подчеркнут чрезмерно - все пропорционально и согласованно: он рус, глаза его не преувеличены, нос прямой и тонкий, рот мал, овал лица хотя и удлиненный, но не узкий, в нем совсем нет аскетичности, голова с густой массой волос со спокойным достоинством возвышается на сильной стройной шее.

Самое значительное в этом новом облике - взгляд. Он направлен прямо на зрителя и выражает живое и деятельное внимание к нему; в нем чувствуется желание вникнуть в душу человека и понять его. Брови свободно приподняты, отчего нет выражения ни напряжения, ни скорби, взгляд ясный, открытый, благожелательный.

Непревзойденным шедевром Рублева традиционно считается икона Святой Троицы , написанная в первой четверти XV века. В основе сюжета лежит библейский рассказ о явлении праведному Аврааму божества в виде трех прекрасных юношей-ангелов. Авраам с женою Сарой угощали пришельцев под сенью Мамврийского дуба, и Аврааму дано было понять, что в ангелах воплотилось божество в трех лицах.

Они изображены восседающими вокруг престола, в центре которого помещена евхаристическая чаша с головой жертвенного тельца, символизирующего новозаветного агнца, то есть Христа. Смысл этого изображения - жертвенная любовь. Левый ангел, означающий Бога-Отца, правой рукой благословляет чашу. Средний ангел (Сын), изображенный в евангельских одеждах Иисуса Христа, опущенной на престол правой рукой с символическим перстосложением, выражает покорность воле Бога-Отца и готовность принести себя в жертву во имя любви к людям.

Жест правого ангела (Святого Духа) завершает символическое собеседование Отца и Сына, утверждая высокий смысл жертвенной любви, и утешает обреченного на жертву. Таким образом, изображение Ветхозаветной Троицы (то есть с подробностями сюжета из Ветхого Завета) превращается в образ Евхаристии (Благой жертвы), символически воспроизводящей смысл евангельской Тайной вечери и установленное на ней таинство (причащение хлебом и вином как телом и кровью Христа). Исследователи подчеркивают символическое космологическое значение композиционного круга, в который лаконично и естественно вписывается изображение.

На этой иконе нет лишних деталей и каждый элемент несет особую богословскую символику. Чтобы создать подобный шедевр недостаточно было быть гениальным художником. Троица, как и все творчество Рублева, стало вершиной русской иконописи, но, кроме того, она является свидетельством той духовной высоты, которую достиг преподобный Андрей своим монашеским подвигом.

Дионисий (около 1440 - 1502)

Ведущий московский иконописец и изограф конца XV - начала XVI веков. Считается продолжателем традиций Андрея Рублёва и его самым талантливым учеником.

Самой ранней из известных работ Дионисия является чудом сохранившаяся до наших дней роспись церкви Рождества Богоматери в Пафнутьево-Боровском монастыре неподалеку от Калуги (15 век).

Отдельного упоминания заслуживает работа Дионисия на севере России: около 1481 года им были написаны иконы для Спасо-каменного и Павлово-Обнорского монастырей под Вологдой, а в 1502 году - совместно с сыновьями Владимиром и Феодосием - фрески для Ферапонтова монастыря на Белоозере.

Икона Преподобного Димитрия Прилуцкого, Ферапонтов монастырь,
Кирилло-Белозерский историко-архитектурный и художественный музей заповедник, Архангельская область.

Одной из лучших икон Дионисия является икона Апокалипсиса из Успенского собора Московского Кремля . Создание иконы было связано с ожидаемым в 1492 году концом мира. Полное название иконы: «Апокалипсис или откровение Иоанна Богослова, видение конца мира и страшного суда».

Изображены многоярусные композиции: толпы верующих людей в красивых одеждах, охваченных единой силой молитвы, склонённых перед агнцем. Вокруг молящихся разворачиваются величественные картины Апокалипсиса: за стенами белокаменных городов полупрозрачные фигуры ангелов, контрастируют с чёрными фигурами демонов. Несмотря на сложность, многофигурность, многолюдность и многоярусность композиции, икона Дионисия «Апокалипсис» изящна, легка и очень красива по колористическому решению, как традиционная иконопись Московской школы от времён Андрея Рублёва .

Симон Ушаков (1626 - 1686)

Фаворит царя Алексея Михайловича, любимый и единственный иконописец первых лиц государства, отразивший в своих произведениях важнейшие исторические и культурные процессы XVII столетия.

Симон Ушаков в определенном смысле обозначил своим творчеством начало процесса “обмирщения” церковного искусства. Выполняя заказы царя и патриарха, царских детей, бояр и других важных персон, Ушаков написал более 50 икон, ознаменовав начало нового, «ушаковского» периода русской иконописи.

Икон, писанных Ушаковым, дошло до нас довольно много, но большинство их искажено позднейшими записями и реставрациями. Он был человеком весьма развитым для своего времени, в первую очередь талантливым художником, прекрасно владевшим всеми средствами техники той эпохи.

К 50-м годам XVII столетия относятся первые подписные и датированные произведения Ушакова, и самое раннее из них – икона «Богоматерь Владимирская» 1652 года. Он не просто выбирает прославленный древний чудотворный образ, он воспроизводит его «мерою и подобием».

Симон Ушаков. Богоматерь Владимирская,
на обороте – Голгофский Крест. 1652

В отличие от принятого в то время правила «писать иконы по древним образцам», Ушаков не относился равнодушно к западному искусству, веяние которого вообще уже сильно распространилось в XVII веке на Руси. Оставаясь на почве исконного русско-византийского иконописания он писал и по древним «пошибам», и в новом так называемом «фряжском» стиле, изобретал новые композиции, присматривался к западным образцам и к натуре, стремился сообщать фигурам характерность и движение.

Икона "Тайная вечеря" (1685 г.) Успенский собор Троице-Сергиевой лавры,
Московская область

В своем творчестве он стремился к более реальной подаче человеческого лица и фигуры. Одновременно с этим в композициях он все так же придерживался старых образцов и правил, отчего видна двойственность в его искусстве. Он много раз писал образ Спаса Нерукотворного , стараясь придать лику живые человеческие черты: выражение страдания, грусти; передать теплоту щек и мягкость волос. Однако он не выходит за рамки правил иконописания.

Спас Нерукотворный, 1678 г

Еще одной важнейшей исторической особенностью творчества Ушакова становится тот факт, что в отличие от иконописцев прошлого, Ушаков подписывает свои иконы.

На первый взгляд, ничтожная деталь в сущности обозначает серьезнейший перелом в общественном сознании того времени: если раньше считалось, что рукой иконописца водит сам Господь (хотя бы поэтому мастер не имеет морального права подписывать свою работу), то теперь ситуация меняется на полностью противоположную и даже религиозное искусство приобретает светские черты.

Ушаков был учителем для многих художников XVII в. и стоял во главе художественной жизни Москвы. Значительная часть иконописцев пошла по его стопам, постепенно освобождая живопись от старых приемов.

Феодор Зубов (около 1647 - 1689)

Зубов Фёдор Евтихиевич – видный одаренный художник-иконописец, живший в 17 веке. Писал свои творения в стиле барокко.

Икона «Илья Пророк в пустыне», 1672 г.

Как и Симон Ушаков, он работал при царском дворе знаменщиком Оружейной палаты и был одним из пяти «жалованных иконописцев». Проработав в столице больше 40 лет, Федор Зубов написал огромное количество икон, среди которых были изображения Спаса Нерукотворного, Иоанна Предтечи, Андрея Первозванного, пророка Илии, святителя Николая и многих других святых. Работал над стенными росписями Кремлёвских соборов.

Интересный факт: «жалованным иконописцем» царского двора, то есть, мастером, ежемесячно получающим жалованье и через это - определенную уверенность в завтрашнем дне, Федор Зубов стал по принципу «не было бы счастья, да несчастье помогло». Дело в том, что в начале 1660-х годов семья Зубова осталась практически без средств к существованию, и иконописец был вынужден написать челобитную царю.

Основные черты творческого исполнения его работ - калиграфический стиль, свойственный устюжским иконописцам, с преобладанием тончайшего декоративного «узорочья». Зубов старался объединить лучшие достижения иконописи XVII века с достижениями более древних традиций.

Исследователи русской иконописи сходятся на том, что главнейшей заслугой Федора Зубова стало стремление вернуть изображаемым ликам святых духовную значительность и непорочность. Иначе говоря, Зубов старался объединить лучшие достижения иконописи XVII века с достижениями более древних традиций.

3убов вводит в одно произведение несколько сюжетов, среди которых один - главный, а остальные - второстепенные, но трактованные тщательно, со всей полнотой художественной и содержательной убедительности. Вот как поэтически описана одним из исследователей XIX века ранняя работа 3убова -- икона «Иоанн Предтеча в пустыне» (около 1650, ГТГ):

«... Там вьется священная река Иордан, там растут деревья, листья которых щиплют олени; львы пьют там из реки, из той же реки черпает воду святой пустынножитель, и олень мирно лежит рядом с ним. Золотые сосны вычерчивают свои силуэты на темном фоне лесной чащи, и над верхушками их дымится настоящее небо».

На примере этого произведения 3убова видно, как в недрах иконописи зарождался будущий живописный пейзаж.